Майя Крапина - узница Минского гетто. Сегодня ей 78 лет, позади карьера акробатки, артистки Белгосфилармонии и богатая на острые сюжеты судьба. Мы встречаемся около еврейской общины и на такси едем к мемориалу "Яма", посвященному жертвам Холокоста. Водитель не знает, где это. "50 лет живу в Минске и не знал, что здесь закопаны евреи! И люди на костях живут?" - удивляется он, подъезжая к нужному месту.
Голод, холод и полная антисанитария, а в это время гетто окутывает запах хлеба
Майя Крапина - не историк. Она очевидец событий больше чем 70-летней давности. В 1941 году по приказу немецкого коменданта полевой комендатуры от 19 июля ее семье пришлось покинуть дом во 2-м Северном переулке и поселиться в гетто, в доме по улице Сухой, на месте теперешней городской поликлиники № 1. В четырех-пяти комнатах жили шесть или семь семей. Среди них была семья Левиных (девичья фамилия героини материала. - TUT.BY) - бабушка, дедушка, отец, мать, три сестры, брат Майи и сама шестилетняя девочка.
Минское гетто, по воспоминаниям собеседницы, занимало территорию "километр на километр" и состояло из 40 улиц и переулков. Все евреи в гетто по приказу немецких властей носили желтую лату на груди и спине.
Электричества и магазинов в гетто не было, за водой бегали к колонкам. Родители Майи, дедушка и старший брат ходили на работу. Там получали баланду и кусочек хлеба, который приносили домой и делили между всеми. Порой брат приносил картофельные очистки, из которых делали оладьи. Летом варили суп из крапивы и лебеды. Иногда Майя с другими детьми на свой риск бегала из гетто попрошайничать в "русский район". Так называли район за хлебозаводом № 1. Во время таких рейдов голодным детям удавалось выпросить картошку, свеклу, капусту… Домой дети возвращались вместе с рабочими или, пока охранники не видели, пролазили под колючей проволокой. Еще одно из воспоминаний Майи связано именно с хлебозаводом:
- Представляете, сидишь голодный, а на весь район пахнет хлебом!
В первые дни существования гетто по улице Сухой была толкучка - место, где можно было обменять вещи на еду и даже разжиться пончиками и мукой.
- Толкучка была тут недолго. Затем немцы увидели, что это приносит доход и евреи могут чем-то питаться, и ее ликвидировали, - говорит Майя.
В доме, где жила семья Левиных, дедушка построил "малину" - убежище. Во время одного из погромов в "малине" задохнулась младшая сестра Майи.
- Все влезли в "малину". Мы там сидели на коленях, потому что было тесно и невозможно стоять. Мы слышали, как немцы ходили по полу дома и стучали сапогами, мама сильно прижала к груди девятимесячную сестру, которая заплакала. Когда мы вышли, сестра была мертва, - вспоминает героиня.
Напротив поликлиники № 1, если немного спуститься по улице, находится музыкальная школа.
Во время существования гетто здесь располагалась инфекционная больница, "заразная", как ее называли узники. Здесь в том числе лежали люди, больные тифом. При этом в здании больницы находилось подполье.
После первого погрома в Минском гетто, 7 ноября 1941 года, сюда привезли евреев из Германии, Чехии, Австрии... Их разместили в двухэтажном здании по улице Сухой, где сегодня находится одно из отделений Белорусского государственного педагогического университета имени Максима Танка.
- Гамбургских евреев (евреев из Западной Европы называли гамбургскими, потому что первый эшелон был из Гамбурга. - TUT.BY) оградили от нас колючей проволокой. Это было гетто в гетто. Они все говорили на немецком, идиш не знали, поэтому мы не могли с ними общаться. Только подходили и смотрели: мы на них, они на нас. Им сложно было очень, наверное. Мы знали язык, могли попрошайничать, а они нет,
- рассказывает Майя.
- Только тогда они поняли, что их ждет такая же участь, как и нас, - рассказывает она.
Мать провисела на виселице три дня. Черные длинные волосы развевались на ветру
Майя говорит, что первое время в гетто у нее был страх, но потом она настолько привыкла видеть трупы и кровь, что и он притупился.
- Когда в 1942 году появились душегубки, трупы привозили на еврейское кладбище и сбрасывали в четыре громадных рва … Я с другими детьми из любопытства бегала посмотреть, как это делают. У нас уже страха не было никакого. В гетто можно было погибнуть в любой день, в любую минуту. Умереть от холода, голода… Кроме крупных погромов в гетто приходили полицаи, эсэсовцы и расстреливали людей прямо около дома, - говорит она.
- Печник Пинкус Добин для своей семьи сделал уже не "малину", а схрон. В него вела труба под фундаментом дома. В схроне был запас воды. Во время одного из погромов там спрятались не 13 человек, а 26. За девять месяцев 13 человек умерли. Их захоронили прямо в укрытии, - рассказывает она.
Майя по сей день общается с Борисом и Семеном Добиными, сыновьями Пинкуса, которые прятались от фашистов в схроне. Сегодня они живут в Чикаго.
Главные ворота в гетто находились приблизительно на сегодняшнем перекрестке около станции метро "Фрунзенская".
Гетто было огорожено колючей проволокой. По словам Майи, немцы хотели вокруг него возвести бетонную стену.
- Слава богу, что не сделали. Мы (бывшие узники. - TUT.BY) еще ходим и рассказываем... Если бы была стена, никто бы из гетто не вышел, - говорит она.
Мы подходим к кинотеатру "Беларусь". В сквере возле него во время гетто стояли десять виселиц. На одной из них повесили мать Майи - Симу Левину. Женщина провисела три дня. Майя хорошо помнит длинные черные волосы матери, которые все это время развевались на ветру. На груди у женщины была дощечка - "За связь с партизанами".
- К нам в дом пришел немец и сказал маме собираться. Она хотела взять с собой меня. Но брат сказал, что не хочет возиться с четырехлетней сестрой Сарой. Поэтому мама взяла с собой ее. Маму повесили. Где сестра, мы до сих пор не знаем. Может, в "Яму" сбросили или в Тростенец увезли, - полагает она.
На месте Национальной школы красоты была площадь расстрела
- Сюда приводили красивых девушек и тут же расстреливали разрывными пулями. На это было жутко смотреть: голова летела в одну сторону, кишки - в другую. А еврейских музыкантов и певцов заставляли играть и петь во время расстрела, - вспоминает она.
Напротив сегодняшней школы красоты через дорогу в здании был юденрат - еврейский комитет, который выполнял административные функции.
Спускаемся к мемориалу "Яма" на улице Мельникайте. По дороге Майя рассказывает, что на месте многоэтажек были деревянные одноэтажные дома, в которых ютилось по несколько еврейских семей.
С одной из сторон около "Ямы" - аллея праведников в честь людей, которые спасали евреев, бежавших из гетто. Здесь растут 14 каштанов, посаженных в 1993 году, и стоят 14 табличек с именами праведников. По словам Майи Крапиной, всего в Беларуси 718 праведников. Правда, многих из них уже нет в живых.
По ее словам, детей в детском доме на улице Заславской уничтожили без единой пули:
- Шомполами (деревянный или металлический стержень для выталкивания застрявших в стволе гильз и патронов) убили. Когда вошли в детский дом после погрома, люди были в ужасе - подушки разобраны, перья летают, все в крови. Моя подруга Майя Радашковская была в этом детском доме, и ей удалось спастись, спрятавшись под печкой. Сейчас она живет в Израиле.
В основном в "Яму" сбрасывали мертвых людей.
Спускаемся в "Яму". Сбоку от лестницы - скульптура, символизирующая людей, идущих на смерть. В самом карьере - памятник, который установили в 1946 году.
- Памятник сразу не разрешали ставить, а людей, которые его установили, арестовывали. Собираться людям возле "Ямы" тоже не разрешали. Мы здесь собирались 9 мая и 2 марта (в память об одном из погромов). Но людей разгоняли, включали музыку, чтобы ничего не было слышно. Жители многоэтажек, которые находятся рядом, тоже были против того, чтобы мы собирались. В 90-х годах уже стало свободнее. Хотя первый посол Израиля в Беларуси Эли Валк рассказывал, как он, будучи еще студентом минского университета, приходил с другими ребятами сюда убирать снег, и их тоже разгоняли.
Побег из гетто: три дня сидели в трубе около вокзала, три дня шли к партизанам
- Брат выводил людей из гетто к партизанам. Однажды ушел, оставив меня на соседку и пообещав, что вернется и выведет ее вместе со мной. Дора, так звали соседку, в один из дней пошла на работу и не вернулась. Я осталась одна голодная. Лежала и думала, что умираю. Но потом вернулся брат, его поместили в инфекционную больницу. Меня немного подкормили. Как сейчас помню, 21 октября вышла из дома и увидела большое количество немцев, душегубок около центральных ворот. Мы сразу догадались, что это погром. Я подбежала к больнице и стала звать брата через окно. Он спустился со второго этажа больницы по водосточной трубе. Мы знали, что все "малины" уже переполнены и решили бежать через еврейское кладбище. Там никого не было. Перелезли под проволокой, сорвали желтые латы и увидели, что за нами бегут человек 15 детей, - рассказывает узница.
Сбежавшие укрылись на вокзале, затем три дня сидели в трубе около вокзала. Каждый день кто-то из детей бегал проверять, существует ли гетто. Но в гетто не было ни души.
- Брат сказал, что знает дорогу к партизанам, и пообещал других ребят туда отвести при условии, что они по очереди будут меня, обессилевшую, нести на плечах. Он нас построил по два человека, и мы шли, рассредоточившись на протяжении метров 600 по Могилевскому шоссе. Мимо нас передвигались немецкие машины, колонны, но никто не обращал на нас внимания. Когда темнело, мы уходили в лес. Ели траву. Три дня шли из Минска в деревню Поречье Пуховичского района, где были партизаны, - восстанавливает события прошлого Майя. - С нами в деревне было порядка 40 еврейских детей. Партизаны не знали, что делать, и решили поселить детей в одном доме. Там постелили солому, на которой мы спали в одежде. Кормили нас всех из одного корыта. В него наливали воды, добавляли муки и делали что-то, напоминающее затирку. Когда партизаны поняли, что общий дом для детей не выход из положения, нас раздали "по хатам". Меня взяла Настя, - говорит Майя.
- Представьте, 40 еврейских детей в деревне! Сюда постоянно наведывались немцы, и никто не выдал. Когда немцы устраивали очередной "марафон", крестьяне брали еду, детей и прятались на болоте. Иногда по два-три дня там могли сидеть, - продолжает Майя.
Бывшее еврейское кладбище - последний пункт нашей прогулки. Майя Крапина говорит, что сегодня она спокойно вспоминает прошлое, но обычно плачет.
- До войны и после нее здесь было огромное еврейское кладбище. Сегодня здесь парк, собак выгуливают. Вот памятные камни. Их поставили австрийцы, немцы… А здесь надгробные камни, которые удалось собрать. Даже на идиш написано, - фиксирует словами то, что видит собеседница.
- А вот там, где памятник в виде стола и стула, - были четыре огромных - шириной восемь метров и четыре метра глубиной - рва. Сюда привозили трупы и складировали, - вспоминает она.
На прощание Майя рассказывает, что, на ее взгляд, во время войны над евреями издевались фашисты, а не немцы.
- Когда я бываю в Германии, у нас все просят прощения за зверства дедушек и бабушек, - говорит она. И кажется, что в эту секунду в Майе Крапиной говорят два человека. Взрослая женщина, способная переосмыслить прошлое. И шестилетняя девочка, видевшая кровь, голод, холод и смерть родных.
1 июля 1941 года оккупационная власть наложила на евреев, проживающих в Минске, контрибуцию, заставив их сдать определенное количество денег и драгоценностей. Уже 20 июля было опубликовано распоряжение о создании гетто в Минске. На перемещение евреев по плану отводилось только пять дней, однако в итоге это удалось осуществить к августу 1941 года. Осенью количество узников гетто составляло 100 тысяч человек.
"С 1 августа 1941 года перешли в район Юбилейной площади, где организовали гетто. Скоро мы поняли, для чего. К одежде приказали прикрепить желтые латы, а немного позднее добавили лоскуток с номером дома, в котором жили. Немцы ненавидели евреев, но делали это, как хорошо продуманную работу. Свои погромы они проводили так, чтобы нельзя было предугадать ход событий", - цитирует рассказ Раисы Гитлиной Леонид Смиловицкий в книге "Катастрофа евреев в Белоруссии".
© РИА Новости
Предупреждение при входе в фашистский лагерь смерти "Малый Тростенец"
Немцы устраивали погромы и ночью, и днем. Сначала было убито нетрудоспособное население, затем убивали без разбора. Весной 1942 года многих детей в гетто умерщвляли в душегубках, их хватали на улицах и запихивали в автомобили. Наиболее массовые убийства приходятся на ноябрь 1941 года (убиты около 33 тысячи человек), март 1942 года (около 8 тысяч человек), июль (около 25 тысяч человек).
"Четвертый погром произошел 28 июля 1942 года. Утром колонны вывели по разнарядке. После этого в гетто вошли части СС, и началось уничтожение. Евреев задержали на рабочих местах (на) 4 суток, когда вернулись в гетто, застали жуткую картину: взорванные полы домов, разбитые окна, высаженные двери, перевернутая мебель и везде кровь, запекшаяся на стенах и земле", - рассказала Гитлина.
После первых погромов часть территорий освободили для "зондергетто", в которое свозились евреи из Европы. Общение с другими узниками гетто приезжим было запрещено.
"В контексте происходящих событий как в Германии, так и Европе, немецкий исследователь Моника Кингреен обозначила схему депортации из Германии. Ей указано, что только за 11 месяцев 1941-1942 гг. из более чем 250 населенных пунктов было депортировано больше 15 500 евреев. Смогли выжить около 500 человек. Таким образом, можно утверждать, что Минск становится в данный период главным местом уничтожения", - пишет белорусский историк Кузьма Козак.
Сопротивление в гетто
С первых дней формирования гетто была организована подпольная группа, которая занималась саботажем, распространяла подпольную печать, устраивала диверсионные акты. Подполье организовывало вывод евреев из гетто в леса и передачу партизанским отрядам.
Известен также случай, когда немецкий капитан Вилли Шульц помог евреям. Он был влюблен в еврейку Ильзе Штейн, 30 марта 1943 года он вместе с возлюбленной и еще 24 узниками выехал за территорию гетто на грузовике.
Естественно, партизанам, подпольным группам старались активно препятствовать. В частности, немецкие служащие с помощью формирований, созданных на территории Прибалтики, смогли раскрыть сеть Минского антифашистского подполья.
Полицейские формирования из Прибалтики начали прибывать в 1941 году. Первым прибыл второй литовский охранный батальон под командованием майора Антанаса Импулявичюса. В обязанности батальона входили охрана, караульная служба и карательные акции против партизан и еврейского населения.
Уничтожение гетто
"Брат выводил людей из гетто к партизанам. Однажды ушел, оставив меня на соседку и пообещав, что вернется и выведет ее вместе со мной. Дора, так звали соседку, в один из дней пошла на работу и не вернулась. Я осталась одна голодная. Лежала и думала, что умираю. Но потом вернулся брат, его поместили в инфекционную больницу. Меня немного подкормили. Как сейчас помню, 21 октября вышла из дома и увидела большое количество немцев, душегубок около центральных ворот. Мы сразу догадались, что это погром. Я подбежала к больнице и стала звать брата через окно. Он спустился со второго этажа больницы по водосточной трубе. Мы знали, что все "малины" уже переполнены, и решили бежать через еврейское кладбище. Там никого не было. Перелезли под проволокой, сорвали желтые латы и увидели, что за нами бегут человек 15 детей", - вспоминала спасшаяся узница гетто Майя.
21 июня 1943 года нацисты приняли решение о зачистке гетто. День последнего разгрома - 23 октября 1943 года. За весь период погибли около 80 тысяч человек. Выжить удалось примерно 2-3% узников.
Сегодня, 27 января, Международный день памяти жертв Холокоста. В этот день в 1945 году советские войска освободили Освенцим, крупнейший лагерь смерти в котором погибло от 1,5 до 2,2 миллионов человек. Только вдумайтесь: население всего Минска вдруг взяло и исчезло. Сейчас модно говорить, мол, хватит ворошить прошлое – так много лет прошло с той войны. Но жить без памяти – значит допустить возможность нового геноцида.
Английское слово «holocaust» заимствовано из латинской Библии, куда, в свою очередь, оно было принесено из греческого языка и означает «жертва всесожжения». С прописной буквы (Holocaust) слово употребляется в значении истребления нацистами евреев, а со строчной (holocaust) – в других случаях геноцида.
Задачи и цели Холокоста таковы:
1) Преднамеренная попытка полного истребления целой нации. Практически достигнутая - 60% еврейского населения Европы была уничтожена;
2) Уничтожение, по разным данным, от четверти до трети цыганского народа;
3) Уничтожение порядка 10% поляков;
4) Уничтожение около 3 миллионов советских военнопленных;
5) Истребление душевнобольных и нетрудоспособных граждан;
6) Истребление около 9 тысяч гомосексуалистов;
7) Разработка и постоянное совершенствование схем и способов массового уничтожения людей в межнациональных масштабах;
8) Проведение жестоких антигуманных медицинских экспериментов, которые часто приводили к смерти жертв.
Несмотря на то, что прошло более 70 лет, до сих пор любому еврею больно слышать этот термин. Более корректно в разговоре употреблять слово «Катастрофа» (Шоа - на иврите, к примеру).
Где в Минске найти следы страшной войны
Минск - город, постаравшийся забыть ужасы нацистcкой оккупации, отстроившийся заново и живой. Мало кто из нас задумывается, прогуливаясь в районе Немиги и Романовской слободы, что именно здесь, во дворах, во время войны было второе по величине в СССР еврейское гетто. По большей части там были беларуские евреи, минчане и привезенные из окрестностей. Также сюда были этапированы гамбургские, берлинские и дюссельдорфские жители.
Минское гетто было создано 20 июля 1941 года, через две недели после оккупации города. Был вывешен приказ о том, что всё еврейское население должно в пятидневный срок переселиться в специально отведенный для них район. Историки называют цифру в разное время находившихся в гетто – 100 тысяч человек. На территории в два квадратных километра. До войны в Минске проживало всего около 250 тысяч людей, из них где-то 70 тысяч были люди еврейской национальности. Приблизительно 20 тысячам евреев удалось эвакуироваться до оккупации. Некоторые предприятия были вывезены мгновенно в первые же дни войны. Например, оркестр Оперного театра, который уехал сначала в Горький, потом в Ковров, а жены-дети остались в Минске.
Из Западной Европы к зиме 1941 года в минское гетто прибыло в общей сложности 7 тысяч евреев. В мае 1942 года депортации возобновились, но транспорт шел уже прямо в Тростенец, так называемый лагерь смерти. Там, из эшелона в тысячу человек отбиралось когда двадцать, когда пятьдесят, когда восемьдесят здоровых молодых людей, которые оставались работать на благо Вермахта в бывшем колхозе имени Карла Маркса, переименованном в хозяйство СД «Тростенец». Остальных ждали 32 рва в лесу Благовщина. И пуля.
Для чего нужно было гетто
Минское гетто просуществовало с июля 1941 по октябрь 1943 года и было резервуаром для рабочей силы. Те, кто был трудоспособен, ежедневно уходили колоннами на работу и считались «везунчиками», поскольку не попадали под так называемые погромы - акции уничтожения, когда в гетто заходили нацисты и ликвидировали немощное население. Матери забирали своих грудных детей с собой на работу, потому что боялись - придут, а ребенка уже нет.
Однако даже гауляйтер Вильгельм Кубе признавал, что нацисты нуждаются в рабочей силе, и подобные зачистки не были интенсивными. Под нужды Вермахта были переоборудованы практически все минские предприятия, особенно машиностроительной отрасли. Евреев использовали на черных работах: они расчищали железную дорогу от снега. Возвращались они в неотапливаемое гетто без электроэнергии часто с обморожениями. Но кто ж их жалел или считал?… Живете вы скученно - по пять семей в одном доме, из расчета 1,5 м² на человека без учёта детей – как-то прижметесь друг к дружке и согреетесь. Ну или болезнями и вшами поделитесь. Умрете своей смертью. Так, собственно, и было задумано.
На эту тему:
Израиль учит тебя выживать. История молодого репатрианта
Из воспоминаний бывших узников минского гетто
«Начался погром. Мы спрятались на чердаке. Нас было 26 человек. Сквозь щели мы видели, как на улице сортируют на четную и нечетную сторону людей, бьют их, увозят куда-то. Мы старались себя не выдать, ни звуком, ни даже шорохом. Среди нас была беременная женщина, а с ней ее родители. От страха она начала рожать. Ее мать зажала ей рот, чтобы она не кричала. Нас нельзя было обнаружить. А потом в какой-то момент раздался даже не плач, а писк новорожденного ребенка. Мы поняли: всё, мы все пропали... И тогда дед этого ребенка взял в руки подушку. И положил ее на дитя. И стало тихо».
«Немцы называли нас жидобольшевиками. И на 7 ноября 1941 года решили устроить «демонстрацию». Сначала был погром, убитые лежали прямо на улицах. А потом немцы собрали толпу из женщин и детей, дали в руки транспаранты с советскими лозунгами, снимали на кинокамеру, погнали их за город, в Тучинку (сейчас - район Кальварийского кладбища) и расстреляли. Говорят в тот день было убито около 10 тысяч человек».
«Я родилась в 1939 году. Не помню ничего о войне, маленькая была. Знаю только, что меня звали Мусей. Мама умудрилась как-то вынести меня из гетто и сдать в детский дом в 42-м. Тем самым спасла мне жизнь. А как моя настоящая фамилия, где есть мои родственники - я не знаю».
Кто такие Праведники народов мира
В любое время, в любой стране найдутся небезразличные люди. Которым не всё равно. И чья хата - не с краю. Рискуя своей жизнью, они прятали евреев в своих подполах, «малинах», чердаках и чуланах. Официальное звание, которое присуждает мемориал Яд-Вашем, от имени всего государства Израиль, таким неевреям, спасавшим во время Катастрофы евреев – Праведники народов мира. На 1 января 2016 года такими признаны 26 120 человек из 52 стран. В Беларуси их 618, из них 13 минчан.
Презентация звания обычно проводится в стране проживания получателя и осуществляется послом. Праведник (включая уже умерших и их родственников) получает почётный диплом и специальную медаль, отлитую в его честь. А его имя увековечивается в саду Праведников мира, где посажены деревья, у каждого из которых стоит памятная табличка с указанием имени и страны происхождения Праведника.
Собственно, больше никаких преференций и денежных дотаций это звание не даёт. Но, безусловно, приятно осознавать, что твое имя или имя твоего родственника – в одном ряду с Оскаром Шиндлером.
Кто помнит о минском гетто, и что от него осталось
Конечно, в каждой еврейской общине в этот день собираются люди, зажигают свечи. В Минске проводятся траурные мероприятия, целью которых является вспомнить всех преследуемых и уничтоженных евреев Беларуси (а это более 700 тысяч человек) и национальных меньшинств, а также просветительская работа по передаче следующим поколениям уроков Холокоста: геноцид такого масштаба не должен повториться.
Мало кто знает, что на территории бывшего минского гетто на улице Сухая, 25, сохранился жилой дом, которому больше века. Его хотели снести в 2003 году, но стараниями заслуженного архитектора Леонида Левина здание удалось сохранить. Сейчас в нем находится Историческая мастерская его имени. Прийти туда и ознакомиться с экспозицией, посвященной жизни во время Великой Отечественной войны, может любой желающий совершенно бесплатно.
На эту тему:
60 раритетных фотографий из Беларуси: от 1890 до 1980-х
За окнами этой мастерской, находящейся на самом краю гетто (там, где были поселены департированные западноевропейцы) находилось самое крупное еврейское кладбище. В 1952 году оно было закрыто. Власти решили на его месте разбить парк. С концертной сценой и скамеечками. Ничего, что на костях. Тем более, рядом два государственных ВУЗа: надо же где-то будущим педагогам на уроках физкультуры бегать. Или в футбол играть. Отчего ж не на территории кладбища, заложенного здесь в 1868 году?
Сегодня здесь есть два мемориала, так называемые «Камни памяти». Но до сих пор по весне из-под земли иногда выходят могильные плиты с надписями на идиш и иврите. Их складывают возле мемориала. Насколько это место популярно для селфи, или всё же белорусам не стоит объяснять очевидное, как пришлось это сделать Шахаку Шапира посетителям мемориала жертв Холокоста в Берлине – пусть каждый решает для себя сам.
Но знаете, в чем штука: немцы взяли на себя ответственность и им действительно больно за те преступления, которые совершали их предки. Нередки случаи покаяния, когда люди становятся на колени и искренне просят прощения за своих дедов и прадедов. Им правда стыдно. Они хотят примирения и взаимопонимания. Тем более, с информацией о преступлениях Холокоста в Германии не все было гладко: она замалчивалась. Поколение, рожденное в конце 60-х годов, выходило на улицы с плакатами: «Мы хотим знать, что делали наши отцы и деды на Восточном фронте».
Белорусы же просто не интересуются произошедшим с их страной, выбирая политику страуса. Удивительно, что люди, придерживающиеся постулата «моя хата с краю», забывают о том, что в случае войны именно она загорится первой. В качестве удручающей иллюстрации стоит упомянуть и о том, что на стенах Исторической мастерской в свое время неоднократно рисовали свастику.
Я не знаю, связано ли это с тем, что Советский Союз, если можно так выразиться, на государственном уровне отнял у нас память о Холокосте. Нигде и никогда не говорилось о трагедии еврейского народа, никто не хотел ее выделять, и тем самым преуменьшать трагедию всего советского народа в целом. Даже подвиг одиннадцатилетнего Муси Пинкерзона в детской книге о пионерах-героях выглядел на фоне остальных как-то скомканно, если даже почти не комично.
Яма как уникальный памятник на территории СССР
На эту тему:
«Не случайно три президента из семи в Израиле родились в Беларуси»
Показательна в этом плане и история поэта Хаима Мальтинского, участвовавшего в создании мемориала «Яма» на улице Мельникайте. Он был фронтовик, дошел до Берлина, потерял ногу, но, вернувшись домой, узнал, что вся его семья, жена и сын, были уничтожены в Яме 2 марта 1942 года вместе с пятью тысячами человек. Известный в городе каменщик Мордух Спришен взялся за изготовление памятника – из надгробных плит, взятых с того самого еврейского кладбища на улице Сухой. Они пошли за разрешением об его установке в Министерство просвещения, в чью компетенцию в 1947 году входило решение подобных вопросов. Предсказуемо получили отрицательный ответ. И тогда испытывающий сильные физические боли Хаим в сердцах сказал министру, тоже фронтовику: «Что бы вы делали на моем месте, потеряв в этой Яме жену и детей?» Возможно, это лишь красивая городская легенда, но разрешение на установку памятника было получено.
Более того, случилось невозможное. Хаим Мальтинский на обелиске сделал надпись на идиш: «Светлая память на вечные времена пяти тысячам евреев, погибших от рук лютых врагов человечества - фашистско-немецких злодеев 2 марта 1942 года». В СССР подобное было впервые: кто-то посмел написать на памятнике не предписанную фразу о «мирных советских гражданах», а прямо - об их национальном происхождении. Позже, видимо, какая-то зараза всё-таки перевела партийцам смысл надписи: Хаим и Мордух были обвинены по делу космополитов - разжигателей сионисткого заговора и прочего буржуазного национализма и вообще продавцов Родины. И поехали они в лагеря ГУЛАГа, каждый на десять лет. Конечно, они были реабилитированы в середине 50-х, но, согласитесь, для немолодых и физически нездоровых людей - это слабое утешение.
А мемориал стоит. Наш современник, архитектор Леонид Левин, тоже приложил к нему руку. Создавая в течение восьми лет из бронзы скульптурную композицию «Последний путь». Она установлена в 2000 году вдоль ступенек, и представляет собой группу обречённых, спускающихся на дно Ямы.
Есть и хорошая история об этом памятнике. Рассказанная писателем Михаилом Володиным:
На эту тему:
Не все Парфёнову империя. Как Минск смотрел фильм «Русские евреи»
«Несколько лет назад меня попросили провести экскурсию для джазового ансамбля De Phazz. Автобус катил по Проспекту, а я рассказывал – об удивительном нашем Вавилоне, где переплелись множество культур; о бесчисленных войнах, пожарах и разрушениях; о коммунистах и фашистах; о начале всемирной революции и убийце президента Кеннеди… Музыканты только что отыграли концерт и были уставшими: они смотрели в окно, за которым скользил зимний город, и время от времени вежливо кивали головами. Неожиданно один из них спросил: - А евреям памятники у вас есть? - Есть, – ответил я и рассказал о Яме. - Можно туда поехать? – попросил музыкант. Просьба была неожиданной. Еще более странной ее делало то, что мой собеседник был негром.
На обложке статьи: мемориал жертвам Холокоста в Сан-Франциско
После некоторых колебаний я изменил маршрут. Мы подъехали к Яме, и музыкант, собрав в охапку цветы, подаренные зрителями, сошел по ступеням к памятнику. В темноте на фоне снега черный человек казался призраком. Он положил цветы на камень и молча застыл рядом. Черный человек у Черного обелиска.
Я спросил, зачем ему еврейский памятник. И услышал удивительную историю. Предки странного гостя попали в США из Эфиопии, и среди них бытовала легенда о том, что они… евреи. Одно из затерянных израильских колен.
Наверное у меня на лице промелькнуло недоверие, мой собеседник на мгновение запнулся, а потом сказал: «Легенду трудно проверить, легче поверить, что ты еврей».
Заметили ошибку в тексте – выделите её и нажмите Ctrl+Enter
За два года и три месяца в облавах, погромах и налетах, в муках от голода и болезней здесь погибло как минимум 97 тысяч евреев. «Комсомолка» вспоминает страшные события с историком, старшим преподавателем кафедры философии и политологии Белгосмедуниверситета Сергеем Тукало
Еврейские гетто по сути - лагеря смерти. Они стали частью нацистской политики геноцида, направленного на уничтожение людей по расовым, национальным и религиозным мотивам, ведь третий рейх осудил всех без исключения евреев Европы и СССР на уничтожение, - говорит Сергей Николаевич. - Белорусские земли в годы Великой Отечественной войны стали своеобразным «научным центром» нацистов, где отрабатывали методы быстрой ликвидации большого числа негодных, согласно фашистской идеологии, в расовом отношении людей.
Минское гетто было одним из крупнейших не только в Беларуси , но и на всей оккупированной фашистами территории СССР. Создали его уже 19 июля 1941-го - не прошло и месяца со дня вторжения фашистов в столицу БССР . Для гетто выделили отдельный район – порядка 40 улиц и переулков на юго-западе Минска . Теперь это центр: Немига, Раковская , Коллекторная, Сухая, Юбилейная площадь...
В 2-3-КВАРТИРНОМ ДОМЕ В ГЕТТО ЖИЛО ПО СТО ЧЕЛОЕК
За лето 41-го евреев согнали туда со всего города, разрешив взять с собой имущество и предложив работать в созданных немцами трудовых колоннах. Работа была очень тяжелой: перевозка песка и глины, копание земли без лопат, разборка разрушенных зданий, чистка туалетов.
Нередко евреи выполняли ненужный труд – скажем, вырывали ямы и засыпали их снова, - приводит факты историк. - Работающим раз в день выдавали 200 г хлеба и мутную водичку - суп. На фабрике «Октябрь» причиталась кружка горячего питья - фашисты называли его кофе. Работавшие на предприятиях оккупантов могли рассчитывать на отбросы немецких кухонь – и тогда в гетто готовили оладьи и запеканки из добытых там картофельных очистков.
Попасть в гетто через два входа на улицах Островского и Опанского могли узники-рабочие, немецкие военные и сотрудники оккупационной городской управы. Попытка выйти для евреев без направления к месту работы грозила расстрелом. А по нарушителям, перелазящим через ограду, стреляли без раздумий. Кстати, жителей гетто было просто узнать среди горожан – их обязали носить на одежде полукруглые желтые латки (работавшие носили еще и красные, а иждивенцы – зеленые).
Переселением евреев в гетто, обеспечением их работой, продуктами и другими товарами занимался еврейский комитет – юденрат. Его работники поясняли позицию немцев по еврейскому вопросу, а еще выплачивали наложенные оккупантами контрибуции. Так, в 30 тысяч червонцев они оценили компенсацию затрат на переселение. Кроме того, отдельно конфисковывали одежду, свечи, мыло, тарелки, мясорубки, тазы.
Постепенно фашисты все туже зажимали петлю вокруг гетто. По приказу гауляйтера Кубе евреи не могли пользоваться электроэнергией и радиоточками. А комиссар Минска Кайзер с 17 октября 1941-го запретил еврейским детям – они составляли четверть населения гетто - посещать школы. Узникам гетто отказали в соцстраховании по болезни. На территории не было магазинов, бани, а воду для питья брали из уличных водозаборных колонок и колодцев.
В гетто была дикая скученность: в одноэтажном 2-3-квартирном доме жило до сотни человек, а в небольшом 2-этажном – по 200 – 300, - говорит Сергей Тукало. - Голода и антисанитарии в такой ситуации не избежать: были вспышки фурункулеза, цинги, сыпного и брюшного тифа – последний лютовал с 1942-го. Немцы панически боялись эпидемий, которые могли перекинуться на остальную часть города, поэтому медики гетто специально занижали статистику по инфекциям - они опасались, что реальная картина приведет к массовому уничтожению узников…
Родители пытались любыми способами тайно вывести из гетто своих детей – тут помогали и жители белорусской части города (более 790 белорусов признаны праведниками народов мира за спасение евреев – в том числе узников Минского гетто. – Ред.). Но мало кто из узников знал, что с появлением гетто в Минске начала работать комиссия при детских учреждениях, которая определяла национальность по внешним признакам. Потому дети-евреи часто снова оказывались среди узников…
Уже в 1941-м зародилось подполье Минского гетто во главе с Гиршем Смоляром из 22 ячеек – десяток. Они действовали в гетто и вне его – там, где работали еврейские трудовые колонны. Каждая группировка имела задачу: 16-я десятка держала связь с районом вне гетто, 22-я – устанавливала связь с партизанами. Выводили узников в отряды проверенными маршрутами 13-я и 14-я десятки.
С подпольщиками Минского гетто и его беглыми узниками связано 10 соединений. Скажем, был отряд, где состояло более 600 евреев из гетто. А узники с улицы Широкой создали свой отряд в тогдашней Барановичской области. Бежавший из гетто подрывник Лейзер Лосик пустил под откос 17 эшелонов, - приводит факты Сергей Тукало. – Но геттовские подпольщики и прямо в Минске проводили диверсии на предприятиях – например, на фабрике «Октябрь» портили ткань и кожу, а на спиртзаводе единственный работавший там еврей отравил транспорт водки для немцев.
Были и те, кто собирал теплую одежду, медикаменты, продукты, даже оружие с боеприпасами - и отправлял все это партизанам.
До лета 1943-го Роза Липская держала в гетто конспиративные квартиры, добывала медикаменты через врачей местного госпиталя, которые специально завышали в них потребность. Что-то выкупалось в аптеках вне гетто, что-то крали у немцев, а на улице Обувной даже создали тайную аптеку.
Поддерживал подпольщиков гетто и юденрат. Его второй глава Моше Иоффе (бывший директор радиозавода в Вильнюсе ) не выдал гестапо геттовского подпольщика Гирша Смоляра – он сделал фальшивый пропуск на его имя, а потом вымазал бумагу кровью одной из жертв погрома 31 марта 1942 года. Показав этот документ фашистам, он убедил их, что Смоляр убит, чем спас ему жизнь.
ВО ВРЕМЯ ПОГРОМА ФАШИСТЫ ЗАМОРОЗИЛИ МЛАДЕНЦЕВ В ГЕТОВСКОМ ДЕТДОМЕ
Группа Розы Липской продержалась едва ли не дольше всех подпольщиков – ячейки распадались, когда их члены становились жертвами актов нацистского террора.
Уже в августе 1941-го нацисты вплотную занялись еврейским вопросом, - восстанавливает хронологию событий Сергей Тукало. - Комендант гетто Ридер с помощниками Готтенбахом и Бенецке издевались над узниками, травили их собаками, кололи штыками и кинжалами. Причем Готтенбах под музыку провозглашал тосты за уничтожение евреев и лично расстреливал заключенных.
Почти каждую неделю в гетто были облавы. Первая прошла 7 августа 1941-го - немцы убили разом 800 мужчин. К каждой акции выкапывали рвы, куда загоняли узников - там их хладнокровно убивали. Порой людей хватали на улицах и вывозили в неизвестном направлении. Часто в гетто случалось по несколько ночных разбойных налетов на квартиры, где жителей убивали семьями.
Судя по архивам, именно во время погромов немцы проявляли нечеловеческую безжалостность и садизм. Родители пытались забирать детей с собой на работу или прятать в квартирах за пределами гетто, но чаще всего малыши были обречены. Известны случаи, когда нацисты отбирали у женщин грудничков и малолетних детей, хватали их за ножки и на глазах матерей били головой о камень, бросая тела в яму, - говорит историк.
Во время неожиданного погрома 23 апреля 1942-го нацисты окружили дома по Обувной, Сухой , Шорной и Коллекторной, а затем с 17 до 23 часов уничтожили там около 500 евреев. Несколько сотен человек заживо сожгли во время погрома двух густонаселенных четырехэтажек на улице Завальной в мае того же года.
А раньше, 2-3 марта 1942-го (дни еврейского праздника Пурим) выжили только люди, ушедшие на работу, – остальных жителей гетто ликвидировали дома и на улицах. Трупы почти 5 тысяч убитых в эти дни сбрасывали в карьер на окраине гетто – теперь на этом месте мемориал «Яма», посвященный жертвам Холокоста. Среди жертв той ночи - около 300 детей из еврейского детдома, которым было от 2 месяцев до 13 лет. Тогда стоял холодный день, и фашисты просто открыли окна в комнате, где детки спали в кроватях, чтобы малыши замерзли…
Во время этого погрома нацисты решили скрыть следы преступлений против евреев. Трупы отвезли к карьеру, а там у тел убитых и замученных до смерти людей расставили участников еврейской полиции. Им выдали винтовки, все это снял немецкий оператор. Получалось, будто массовое уничтожение евреев в Минске - дело рук самих же евреев.
В погроме 28-31 июля 1942 года в гетто уничтожили госпиталь, дом инвалидов, еще один детский дом. Точного числа жертв не знают по сей день – называются цифры от 18 до 30 тысяч человек.
Тогда немцы стали использовать душегубки для быстрого массового уничтожения евреев. Обычно людей выгоняли из квартир к большим крытым темно-зеленым машинам без окон, а затем буквально забрасывали их вовнутрь. В душегубку поступали отработанные выхлопные газы , которые смертельно действовали за 2-3 минуты.
Всплески невероятной жестокости у немцев объяснялись тем, что кроме так называемого большого гетто в Минске существовали еще два внутренних зондергетто для евреев, депортированных с Запада, – из Германии , Австрии , Чехословакии , Польши , Франции , Нидерландов и Венгрии . По нацистскому плану с 1 ноября 1941 года по 4 декабря 1942-го только в Ригу и Минск депортировали примерно 50 тысяч евреев. И когда требовалось место для размещения новой партии евреев с Запада, в минском гетто начинались погромы, налеты и облавы. Точную цифру депортированных в Минское гетто евреев сегодня назвать сложно – минимально говорят о 24 тысячах человек только из Германии, Австрии, Чехословакии.
Ликвидировать Минское гетто начали по приказу рейхсфюррера СС Гиммлера в июне 1943 года. Сначала планомерно уничтожали трудовые колонны с работавшими там узниками, потом фашисты выкосили зондергетто в сентябре 1943-го.
за три дня, 21-23 октября 1943-го, окончательно уничтожили и большое Минское гетто, которое унесло 97 тысяч жизней.
КСТАТИ
Беглецы из гетто выжили до освобождения Минска
С октября 1943-го существовало так называемое малое гетто в районе нынешнего ЦУМа. 17 узников во время уничтожения большого гетто сбежали в подземелье по Коллекторной улице. А оттуда был прорыт ход на еврейское кладбище. В его склепах выжившие и прятались до освобождения Минска в июле 1944-го.
ПАМЯТЬ
Сегодня в столице есть памятные места, посвященные трагедии Минского гетто. Это мемориал «Яма» на улице Мельникайте со скульптурной композицией «Последний путь», уходящей с вершины в глубину карьера. На улице Сухой размещен мемориал «Разбитый очаг» - искривленные под ударом стол и стул. У Кальварийского кладбища тоже есть монумент жертвам гетто – тела, зажатые двумя огромными камнями. На улице Сухой, где находится могила узников гетто и зондергетто, стоят две стеллы и памятный камень о евреях, депортированных из Дюссельдорфа . На одном из домов по улице Романовская Слобода – памятная доска бременским евреям.
Кровавые годы Второй мировой унесли миллионы невинных жизней. Страшные факты геноцида еврейского народа стали известны мировой общественности уже в послевоенные годы. Злодеяния фашистов в отношении беззащитных женщин, детей, больных и израненных людей этой несчастной нации были настолько масштабными и беспощадными, что ужаснули все человечество. В советской исторической литературе евреи позиционируются как безынициативная жертва немецкого террора, и лишь факты, обнародованные в 90-е годы, говорят о том, что даже в Минском лагере шла активная подпольная борьба с ненавистными оккупантами.
Лазарь Ран. Минское гетто
Многие из выживших узников Минского гетто недоумевали, почему партийное руководство города не удосужилось предупредить население о том, чем грозит фашистский плен евреям. Вторжение действительно было неожиданным для союзной Белоруссии, однако большинство политработников хорошо знали об отношении Гитлера к евреям. На произвол судьбы было брошено более 75 тысяч человек этой национальности, проживавших в Минске. Сегодня можно убедиться по сохранившимся свидетельствам современников тех ужасов, а также по обрывкам документов, что администрация города позаботилась об эвакуации не только своих близких, но даже о вывозе имущества. В то же время беременные женщины, грудные младенцы, старики, больные были оставлены ими на растерзание оккупантам. Некоторые, предчувствуя опасность, все же попытались бежать из города, однако почти все вернулись, так как не представляли, какая страшная участь их ожидает. Многие еще надеялись на милость захватчиков, некоторые ожидали скорого освобождения советскими войсками. Отдельные люди пытались прятаться среди русских и белорусов, однако, опасаясь за судьбу своих укрывателей, им пришлось вернуться в город.
Минское гетто было образовано в июле 1941 года и имело сложную структуру. По сути, на территории города находилось три лагеря: Большое, Малое и Зондергетто. Уже через три недели после того как Минск был взят, был издан приказ об образовании еврейской зоны. Границы лагеря проходили от Колхозного переулка по линии одноименной улицы и вдоль Немигской, затем следовали Республиканская, Шорная и Коллекторская. Далее граница тянулась по Мебельному переулку и улицам Перекопской и Нижней. В территорию лагеря включалось Еврейское кладбище, а далее колючая проволока огораживала улицы Обувную и Вторую Опанскую, а также переулок Заславский.
В Большом гетто содержалась основная масса узников, они более других страдали от массовых казней и погромов. Организован лагерь был с самого начала оккупации и просуществовал вплоть до 1943 года. К Малому историки относят район Молотовского радиозавода, а Зондергетто представлял собой отрезки улиц Обувная и Сухая. Все помещенные в лагерь узники были обязаны собрать и передать командованию все золото и деньги, кроме того, были взяты заложники, многих из которых убили. На каждого взрослого человека предоставлялась площадь не более 1, 2 метров, а в период сокращения лагеря действовали и еще меньшие нормы.
Официально приводимые данные о количестве массовых расстрелов и погромов следующие:
1. дневных погромов не менее 5-ти: в ноябре 1941, марте 1942, июле 1942, октябре 1943 гг.;
2. ночных погромов не менее 5-ти: в марте и апреле 1943 года.
В реальности погромов было, конечно, больше, а убийства не прекращались ни на один день. По сути, по той или иной причине погибало несколько узников, так как гауляйтер наделил охранников правом расстрела любого подозрительного еврея. Несчастные могли быть убиты даже при попытке подойти к колючей проволоке, окружавшей лагерь, поэтому цифры статистики весьма недостоверны и занижены.
Основная задача немцев сводилась к уничтожению несчастных узников, однако сделать это единовременно было практически невозможно. Массовое истребление могло вызвать серьезный протест и вылиться в отчаянное восстание, поэтому был разработан план методичного убийства людей. Уничтожение велось по заранее установленному плану. Сначала в лагере были созданы очень тяжелые условия и вырезаны самые сильные и инициативные. Практически сразу по вступлении в город фашисты разделили «жидов» и нееврейское население, затем из среды евреев выделили самых образованных и также немедленно их ликвидировали.
Узникам не поясняли, зачем проводится такой отбор, поэтому многие из них добровольно рассказывали и о своей квалификации, и о прошлой жизни и работе. Единственным звеном интеллигенции, которое до определенного времени фашисты не трогали, были врачи. В условиях чрезвычайной антисанитарии гитлеровцы сильно опасались эпидемий, которые не щадили ни пленных, ни самих оккупантов, поэтому даже в некотором роде поощряли медицинскую деятельность в гетто. Так как деньги и драгоценные металлы были изъяты сразу, роль денег стали выполнять отрезы ткани, которые сохранились в некоторых семьях. Их обменивали на продукты питания и предметы первой необходимости у населения за пределами лагеря. Такой обмен, порой, был смертельно опасен, так как узникам запрещалось даже подходить к ограждению.
Кроме периодических массовых убийств, фашисты практиковали активную провокационную деятельность. На территории лагеря действовали подпольные группы сопротивления и за оказываемую им помощь или даже малейшее подозрение следовала кровавая расправа. Также был введен комендантский час, все евреи были обязаны получить специальные паспорта, а также разместить на хорошо просматриваемых местах списки проживающих в комнатах и квартирах. Работа не предоставлялась, а выходить из лагеря разрешалось лишь в строго установленных случаях. По большей части евреи имели нестабильные заработки и жестоко голодали.
Кроме физических издевательств и открытого уничтожения, немцы усиленно использовали средства психологического давления. Так, среди нееврейского населения проводилась антисемитская агитация, а сами узники всячески унижались. Евреи выставлялись виновниками сталинских репрессий, невзирая на то что многие из представителей этой нации были репрессированы. Гауляйтером были установлены специальные знаки позора для несчастных в виде лат из желтой ткани. Вообще, для выделения евреев было характерно размещать на их одежде отметки из желтого материала в форме шестиконечной звезды, однако начальникам лагерей в этом вопросе предоставлялась свобода выбора, и каждый мог издеваться так, как хотел. Ценными в плане описания жизни в Минском гетто являются работы Абрама Рубенчика. Автор интересных и правдивых рассказов о лагере сам побывал в его условиях в юном возрасте. Враги не сломили его духа, и все время пребывания в этом наземном аду он думал лишь о том, как отомстить ненавистным фашистам.
О жестоких расправах немцев над евреями до сих пор ходят легенды, тем не менее даже самые страшные из них не могут отразить того кошмара, который происходил в реальности в Минске и его окрестностях. За колючей проволокой в неимоверной тесноте томилось более ста тысяч напуганных и обреченных людей. Мучители выводили толпы с детьми на улицу, выстраивали их рядами, вручали им советские плакаты и транспаранты и глумились над узниками. Их заставляли улыбаться и сажать детей себе на плечи, после чего сволакивали в закрытые и душные ангары и оставляли без воды и еды на несколько дней. Люди не падали, поскольку их тела плотно подпирались в невообразимой тесноте. Многие так и умирали стоя, дети погибали на глазах обезумевших матерей. Оставшихся в живых после этого ужаса приводили к оврагам и расстреливали по-очереди. Могилы не засыпали, и из них еще долго можно было услышать стоны смертельно раненых узников, погребенных под трупами. Через некоторое время тела все же покрывали песком, землей и снегом, однако, по словам современников, поверхность могил в отдельных местах была не спокойна.
За весь период существования гетто в Минске немцы планомерно его сокращали. Жителей из «обрезанных» районов вывозили в специально организованные подразделения по уничтожению людей. Немецкое руководство не стеснялось даже самых бесчеловечных средств умерщвления, и в целях экономии старалось не расходовать патроны. На несчастных испытывали химические вещества, новые медицинские препараты и прочие методы. Евреи стали тем «расходным материалом», который безжалостно использовал вермахт. Цифры, которые приводятся даже в официальной статистике, поражают воображение современного человека. За один день могло быть убито несколько тысяч человек. Так, 28 июля 1942 года было убито около 25 тысяч человек, а в октябре 1943 - 22 тысячи.
Однако сопротивление сломлено не было. Несмотря на то, что большинство узников избавились от партийных билетов, многие из них продолжали надеяться на скорую победу советской армии и освобождение. Свыше двадцати двух организаций партизанского характера действовало на территории, огороженной колючей проволокой. Сегодня нам известны славные имена этих отважных людей. Череда их имен золотыми буквами вошла в Отечества. Смольский, Шуссер, Левина, Кисель, Кривошеина и многие другие под угрозой страшной опасности поддерживали партизан. Многие из подпольщиков, проработав длительное время в гетто, уходили в партизанские отряды и продолжали бороться с захватчиками. Огромное количество верных отечеству людей погибли от рук фашистов, но были и те, кто увидел конец ненавистного гетто в 1943 году.
Мемориал «Яма» расположен на улице Мельникайте в Минске и посвящён жертвам холокоста
Вспоминать о жертвах холокоста тяжело, но совсем нелегко видеть, как стираются в памяти людей события тех далеких лет. Сегодня по нашей стране свободно разгуливают бритые парни со свастикой, попирая память свои предков бездумным поклонением фашизму. На постсоветском пространстве забыли о страшных преступлениях Вермахта и пытаются приравнять его к советскому режиму, поэтому мы будем вновь и вновь напоминать о случившемся, чтобы избежать подобного в будущем. Злодеяния фашистов, захлебнувшихся кровью беззащитных младенцев и слезами матерей, заслуживают вечного порицания.