Российский император Николай Второй, императрица Александра Федоровна, их пятеро детей, доктор Боткин и три человека прислуги были расстреляны в особняке Ипатьева в Екатеринбурге в ночь с 16 на 17 июля 1918 года. Их тела постарались уничтожить.
История с раскопками царских останков началась в 1976 году, когда консультанту главы МВД Гелию Рябову доложили, что на старой Коптяковской дороге неподалеку от Свердловска были найдены три человеческих черепа. Факт не получил огласки, по приказу властей останки снова закопали. В 1991 году по указанию Рябова могильник был снова вскрыт, проведены многочисленные экспертизы и в нашей стране, и за рубежом, которые с достоверностью подтвердили, что это останки царской семьи. В июле 1998 года они были торжественно погребены в Петропавловской крепости в Санкт-Петербурге. А в нынешнем году там же, на Коптяковской дороге, были найдены и идентифицированы останки цесаревича Алексея и великой княжны Марии.
В 2000 году Русская Православная Церковь причислила последнего русского царя и его семью к лику святых страстотерпцев. Чем ближе скорбное 90-летие, тем больше высказывается идей, как почтить их память: предлагают, например, установить памятник Николаю Второму в центре Москвы, на Театральной площади, вместо Карла Маркса или переименовать московскую станцию метро "Войковская", названную так в честь одного из палачей последнего русского монарха. С апреля 2008 из Санкт-Петербурга в Екатеринбург идет крестный ход, посвященный 90-летию мученической кончины царской семьи.
Но главное - это память. Память не только о царственных страстотерпцах, но и обо всех погибших в годы большевистских гонений. Так именуется икона: "Собор святых новомучеников российских, от безбожников избиенных". Сегодня мы хотим рассказать о наших земляках, принявших мученическую смерть в те страшные годы. Ведь в сонме новомучеников российских есть и 17 белгородцев, канонизированных в том же 2000 году. В их числе - три священномученика: белгородсдкие епископы Никодим (Кононов), Антоний (Панкеев) и старооскольский епископ Онуфрий (Гагалюк). "Празднование новомученикам и исповедникам Белгородским в нашей епархии проходит с 2004 года, - говорит руководитель пресс-службы Белгородской и Старооскольской епархии, протоиерей отец Игорь КОБЕЛЕВ. - Причем в каждый год особые торжества совершаются в одном из благочиний, в разных городах области. В этом году, например, особые торжества прошли в начале июня в поселке Строитель Яковлевского района, где, кстати, скоро будет завершено строительство храма во имя новомучеников Белгородских".
Три версии убийства преосвященного Никодима
В одном из старых одноэтажных домов по улице Белгородского полка, между Белгородским проспектом и филармонией, по воспоминаниям старожилов, в 1918 году скрывался от преследований епископ Никодим. Ни таблички, ни памятного знака ни на одном из домов нет, да и сами они, скорее всего, будут снесены в ближайшее время. Как-то так получается, что о белгородском епископе больше помнят на Соловках, в Архангельской епархии, где он служил какое-то время и о святых которой составлял жития.
Епископ Никодим (Александр Михайлович Кононов) родился в 1871 году в Архангельске, окончил там духовную семинарию, затем Санкт-петербургскую духовную академию. Принял монашество с именем Никодим. 15 ноября 1913 года стал епископом Белгородским и служил в Белгороде до 1917 года. В своих проповедях он резко обличал насилия и убийства, совершаемые большевиками.
Вокруг ареста, кончины и места захоронения владыки ходит много легенд. В книге "Новомученики земли святого Белогорья" настоятеля Преображенского кафедрального собора протоиерея о. Олега Кобец есть версия убийства владыки Никодима, приведенная старшим уполномоченным Белгородского уездного ЧК С. Набоковым, в которой он утверждает, что владыку расстреляли во дворе тюрьмы в начале 1919 года. А по рассказам комиссара Степана Саенко, который печатал в 70-х годах в одной из харьковских газет воспоминания о своей "борьбе с контрреволюцией", в Белгороде был раскрыт "заговор в Свято-Троицком монастыре", организованный "сильной контрреволюционной организацией, возглавлял которую епископ Никодим".
Владыку арестовали в Рождество 1919 года, но толпы верующих, узнав об этом, стали собираться на площади и требовать освобождения любимого пастыря. Его выпустили на один день, чтобы успокоить народ, а затем арестовали прямо в алтаре и тайно вывели из храма. Он прошел через пытки, избиения.
Расстрельная команда состояла из китайцев. Владыка Никодим благословил их, и китайцы, видя святость архиерея, отказались стрелять. Тогда его переодели в солдатскую шинель, и отряд красноармейцев выполнил приказ комиссара Саенко.
Тело тайком захоронили в общей могиле за городским кладбищем. Только через полгода, летом 1919 года, с приходом в Белгород деникинцев тело опознали по части облачения - монашескому параману. По другой версии, Никодим, епископ Белгородский, был замучен, изуродован ударами по голове железным прутом и брошен в сорную яму либо после издевательств был заживо засыпан негашеной известью...
Белгородский краевед Александр Крупенков в книге "Белгородский некрополь" говорит, что тело владыки Никодима при большом стечении народа было похоронено летом 1919 года у северной стены Свято-Троицкого собора вблизи раки святителя Иоасафа. Где сейчас находится его могила, не известно: в 30-е годы монастырь, который находился в квартире между проспектом Славы и Свято-Троицким бульваром, сравняли с землей.
Священномученики - жертвы сталинских репрессий
Белгородскую кафедру в начале 30-х годов занимал епископ Антоний (Панкеев). В 1935 году он был арестован по обвинению в контрреволюционной деятельности. В "деле" говорится, что за короткий срок "в Белгородскую епархию прибыло 15 человек священников...Панкеев повел среди них работу, направленную на проведение сборов денежных средств для оказания помощи репрессированному духовенству и их семьям". Вместе со своим другом, епископом Старооскольским Онуфрием (Гагалюком), и другими священниками владыка Антоний был арестован и отправлен в лагерь на Дальний Восток. Владыка Онуфрий был первым епископом Старооскольской епархии, и, хотя ему было разрешено совершать богослужения только в одном храме, его службы и проповеди привлекли к нему сердца множества верующих.
1 июня 1938 года владыка Антоний и владыка Онуфрий, а с ними 15 белгородцев, священников и мирян, были расстреляны. Нынешний год - печальный 70-летний юбилей и этого памятного события.
Житие преподобномученика архимандрита Варлаама (Коноплев) и иже с ним убиенных братий Белогорского монастыря: преподобномученика иеромонаха Сергия (Вершинин), преподобномученика иеромонаха Илии (Попов), преподобномученика иеромонаха Вячеслава (Косожилин), преподобномученика иеромонаха Иоасафа (Сабинцев (Сабанцев?)), преподобномученика иеромонаха Иоанна (Новоселов), преподобномученика игумена Антония (Арапов), преподобномученика иеродиакона Михея (Подкорытов), преподобномученика иеродиакона Виссариона (Окулов), преподобномученика иеродиакона Матфея (Банников), преподобномученика монаха Евфимия (Шаршилов), преподобномученика монаха Варнавы (Надеждин), преподобномученика монаха Димитрия (Созинов?), преподобномученика монаха Саввы (Колмогоров), преподобномученика монаха Гермогена (Боярышнев), преподобномученика монаха Аркадия (Носков), преподобномученика иеродиакона Евфимия (Коротков), преподобномученика монаха Маркелла (Шаврин), преподобномученика послушника Иоанна (Иоанн), преподобномученика послушника Иакова (Данилов), преодобномученика послушника Петра (?), преподобномученика рясофорного послушника Иакова (Старцев), преподобномученика послушника Александра (Арапов), преподобномученика послушнника Феодора (Белкин), преподобномученика послушника Петра (Рочев?), преподобномученика послушника Сергия (?), преподобномученика послушника Алексия (Коротков),
П реподобномученик Варлаам (в миру Василий Евфимович Коноплёв) родился в 1858 году в Юго-Кнауфском заводе Осинского уезда Пермской губернии в крестьянской семье старообрядцев-беспоповцев.
В автобиографии, в которой преподобномученик описал свои поиски истины и приход в Православную Церковь, он так рассказывал о себе: «На десятом году я выучился грамоте; молился с беспоповцами, со стариками и простолюдинами; когда стал приходить в возраст, полюбил читать Божественное Писание. Всё свободное время я отдавал чтению книг, покупая их или прося у других для прочтения. И постепенно стал разгораться во мне дух к Богу - я размышлял о вере, о расколе, о Православной Восточной Церкви, размышлял о священстве, без которого, видел, спастись нельзя. В этих думах я забывал всё. Ночью часто вставал на молитву перед иконами Господа Вседержителя и Пречистой Богородицы и молился усердно, горячо, со слезами, просил Господа: «Господи, открой мои очи, дай разуметь путь спасения; скажи мне путь, каким мне идти, научи творить волю Твою». И ещё просил указать, в какой Церкви и через каких пастырей благодать Святого Духа действует».
До тридцати пяти лет Василий был постоянно в размышлении о Церкви, стараясь уразуметь Евангельские, апостольские и прочие Писания, находя их зачастую несходными с писаниями о Церкви и священстве у старообрядцев. В это время он много путешествовал, посещал старообрядцев-беспоповцев, присутствовал на их беседах. Перелом в поисках истины совершил чудесный случай в неделю Всех святых, когда Василий уехал в Саратовскую губернию в старообрядческую обитель.
Там он усердно молился: «Милостиве Господи, как мне уразуметь о Церкви Твоей святой; не хочу быть раскольником, но не знаю, как уразуметь раздоры церковные, не знаю, какая половина ошибается, то ли старообрядцы что-то недопонимают, то ли Церкви Восточная или Греко-Российская погрешают. Господи, покажи мне чудо, разреши мои сомнения и недоумения; если Церковь Российская за перемену в обрядах не лишилась благодатных даров, то во время торжества духовенства на Белой Горе, во время их молебна, пошли, Господи, в это знойное время дождь обильный на землю, чтобы мне уразуметь, что через их пастырей действует благодать Святого Духа». И, действительно, по дороге домой он услышал разговор, что на Белой Горе среди торжественного молебна сошёл на землю обильный дождь.
В результате своих поисков Василий Коноплёв в 90-х годах XIX века через таинство миропомазания присоединился к Православной Церкви. Соединился с Церковью и его отец Евфим Тихонович - ему было тогда семьдесят пять лет - а также младшие его братья Антон и Павел с женами и детьми и семейство старшей сестры. Всего присоединилось девятнадцать человек.
В ноябре 1893 года Василий был пострижен в рясофор, и поселился на Белой Горе. Постепенно к нему стали собираться все желающие монашеского жития. К 1894 году собралось двенадцать человек. 1 февраля 1894 года Василий принял постриг в монашество с именем Варлаам, а на следующий день он был рукоположен в иеродиакона. 22 февраля во время освящения престола в малом храме во имя Святителя Николая его рукоположили в иеромонаха.
С этого времени отец Варлаам был назначен управляющим новостроящегося миссионерского монастыря на Белой Горе, получившего впоследствии название Уральского Афона. Он восстановил Православное уставное Богослужение и, памятуя, что монастырь миссионерский, поставил на должную высоту проповедь, которая звучала в нём утром и вечером. Ни одно богослужение не оставалось без поучения.
В 1913 году пермский священник Иаков Шестаков писал о батюшке: «Отец Варлаам - руководитель совести, это лицо, которому поручают себя люди - миряне, точно так же, как монахи, ищущие спасения и сознающие свою немощь. Кроме того, к отцу Варлааму, как вдохновенному руководителю, обращаются верующие в трудном положении, в скорбях, в часы, когда не знают, что делать, и просят по вере указания. Отец Варлаам отличался особой опытностью, аскетизмом, крепостью духа и детским незлобием. Молва о его мудрости росла; к нему стал стекаться народ со всей Пермской губернии, пошли даже инородцы из глухого Закамскаго края... Каждый, приходя к отцу Варлааму, выносит сильное незабвенное впечатление: в нём есть неотразимая сила. Аскетические подвиги и трудовая жизнь изнурили здоровье батюшки, но он никому не отказывал в совете. Великие таинства совершались в его тесной келье: здесь возрождалась жизнь, утихали скорби и текли слезы умиления и радости. Четверть века Белогородская обитель утешала страждущих.
В первых числах июня 1917 года в обители состоялось последнее величественное торжество - освящение Белогорского собора. Были посланы приглашения всем благодетелям и посетителям обители, а также отпечатаны и разосланы по всей России извещения о предстоящем торжестве. 2 июня в обитель приехал священномученик епископ Пермский Андроник (Никольский, память 7 июня); 5 июня стали прибывать в монастырь из окрестных селений крестные ходы с многочисленными богомольцами. Пройдя долгий путь при дневном летнем зное и пыли, они не выказывали утомления, лица многих были радостны, на них лежал отпечаток какого-то неземного состояния. Храмы не вмещали паломников, и богослужения совершались прямо под открытым небом; всенощные, панихиды или молебны - повсюду славилось имя Божие. И сама природа, казалось, внимала этому дивному зрелищу; не было ветра, свечи не гасли, так было тихо и хорошо.
Прошёл год со времени освящения собора. В августе 1918 года большевики захватили обитель. В главном алтаре собора красноармейцы разворотили и осквернили престол. В келье архимандрита Варлаама устроили отхожее место, а иконописную мастерскую превратили в театр, где монастырских мальчиков-певчих заставляли петь светские фривольные песни. Многие монахи были после зверских пыток убиты.
12 (25) августа красноармейцы арестовали настоятеля монастыря архимандрита Варлаама и по дороге в уездный город Осу расстреляли его. Мученическую кончину приняли и многие монахи обители. Их имена: иеромонахи Сергий, Илия, Вячеслав, Иоасаф, Иоанн, Антоний; иеродиаконы Михей, Виссарион, Матвей, Евфимий; монахи Варнава, Димитрий, Савва, Гермоген, Аркадий, Евфимий, Маркелл; послушники Иоанн, Иаков, Петр, Иаков, Александр, Феодор, Петр, Сергий, Алексий. Могилы мучеников были скрыты властями и пребывают в неизвестности.
Прославлены в 1998 году как местночтимые святые Пермской епархии. Причислены к лику святых Новомучеников и Исповедников Российских на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в августе 2000 года для общецерковного почитания.
О белгородских новомучениках и религиозных гонениях в нашем крае мы беседуем с директором Государственного архива Белгородской области, членом комиссии по канонизации святых и увековечению подвига новомучеников Белгородско-Старооскольской епархии Павлом Субботиным.
- Павел Юрьевич, когда в нашем крае начались религиозные гонения?
Преследование духовенства и верующих началось в конце 1918 года, когда большевики повторно установили свою власть в Белгороде. В это время в стране осуществлялась политика красного террора, позволявшая расправляться со всеми несогласными и делать это с особой жестокостью, публично, чтобы сломить сопротивление. В Белгороде это ознаменовалось арестами подозрительных людей, взятием заложников ради выкупа, наложением контрибуции, расстрелами и рубками горожан. Среди духовенства и верующих были убиты епископ Никодим (Кононов), протоиерей Порфирий Амфитеатров, начальница гимназии Мария Кияновская. В качестве заложников в Курске убили белгородских священников Петра Сионского и Василия Солодовникова, а также иеромонаха Серафима (Кретова).
Террор осуществлялся не только в Белгороде. В Томаровке был убит священник Александр Солнцев, в Мясоедово – протоиерей Константин Ничкевич, в Крюково – отец Владимир Касьянов. В Грайворонском уезде убиты священники Феодор Андриевский и Виталий Крутиков, а в Корочанском уезде – протоиерей Иоанн Авдиев. Это только убийства. Количество арестованных или взятых в заложники было значительно больше.
- Какие самые громкие белгородские дела, связанные с церковью и священнослужителями, известны на сегодня?
В феврале 1935 года в Белгороде арестовали епископа Антония (Панкеева) и вместе с ним священников Митрофана Вильгельмского из Корочи, Александра Ерошова из Большой Халани, Михаила Дейнеку и псаломщика Михаила Вознесенского. Всех отправили в Дальневосточный лагерь, где уже находился бывший Белгородский, а потом Старооскольский епископ Онуфрий (Гагалюк) с курскими священниками. В 1938 году на всех перечисленных и ещё нескольких человек завели новое дело, перевели в тюрьму города Благовещенска Амурской области и 1 июня того же года расстреляли. Именно поэтому в первоначальный собор (список) белгородских новомучеников было включено 16 человек, и в наши дни церковь поминает их в день гибели – 1 июня.
Но это только вершина айсберга. В 1930 году, в первую волну массового закрытия церквей, было заведено дело на корочанского благочинного Александра Плетнёва. Всего по его делу арестовали 122 человека (священники, старосты, псаломщики, активные прихожане), в большинстве своём выступавших против закрытия церквей. Священники Александр Плетнёв и Аркадий Субботин, а также два мирянина по этому делу были расстреляны. В 1932 году, в рамках другого группового дела, охватившего территорию современных Курской, Орловской и Белгородской областей, аресты прокатились по Шебекинскому району. Этот список можно продолжать.
Все эти дела ложились в канву «усиления классовой борьбы в деревне» и были направлены на деморализацию общин верующих с последующим закрытием церквей. И духовенство, и рядовых прихожан методично преследовали именно за их религиозную позицию.
Как шла работа по выявлению имён и судеб белгородских новомучеников, какие относящиеся к ним документы сохранились в областном архиве? К каким ещё источникам обращались в этих исследованиях?
Первые шаги были сделаны ещё в 1919 году. В Белгороде было открыто судебно-следственное дело о жертвах большевистского террора, собраны свидетельские показания, проведены осмотры и вскрытие тел, фотографирование – планировался суд. В связи с победой Советской власти суд не состоялся, но материалы дела сохранились и сейчас опубликованы. В 1920-е годы часть белгородцев эмигрировала за рубеж и оставила воспоминания, которые тоже являются источником. Преследования духовенства в 1920–1930-е годы зафиксированы в делах, которые содержатся в архивах ФСБ Белгорода и Курска и доступны родственникам и специалистам. В Государственном архиве Белгородской области можно почерпнуть биографические данные за дореволюционный период и первую половину 1920-х годов, частично – в документах середины 1940-х.
- Что инкриминировали новомученикам?
Не все арестованные и убитые священно- и церковнослужители – новомученики. К ним относятся те, кто действительно пострадал за исповедание веры или духовный сан. Нужно внимательно изучать обстоятельства ареста и гибели, документы дела – не было ли лжесвидетельства или оговора, не находился ли человек в расколе. Это кропотливая работа. Вот почему на Белгородчине из более четырёхсот сосланных и (или) расстрелянных по 58-й «антисоветской» статье священников и монахов количество прославленных невелико. Со временем, думаю, это число будет увеличиваться.
- Какие «белые пятна» ещё остались?
Работа практически в самом начале. Тут не о белых пятнах надо говорить, а наоборот, о небольших заштрихованных участках на сплошном белом фоне.
Беседовала Анна Кущенко
10 января 1919 года в Белгороде принял мученическую кончину епископ Никодим (Кононов). Относительно обстоятельств убийства владыки, а также места его захоронения до сих пор ходит немало легенд.
Красные идут
В декабре 1918 года старинный русский город Белгород был занят частями Красной Армии. Взятие города сопровождалось массовыми грабежами населения, захватом заложников, отнятием у населения жилья, вымогательством, изнасилованиями, расстрелами и избиениями.
7 декабря власть в городе формально перешла в руки военно-революционного комитета во главе с Леонидом Меранвилем. Де-факто же имело место двоевластие: параллельно с ВРК в Белгороде орудовали уездная ЧК под руководством Михаила Васильева, уездная милиция, которую возглавил Владимир Саенко, а также комендатура 2-й Советской армии под командованием Степана Саенко. Последний чаще других занимался самоуправством, производил аресты и расстрелы людей по собственному усмотрению, иногда привлекая к этому белгородскую революционную милицию, а также подчиненных непосредственно себе китайцев из интернационального батальона.
Все вместе указанные силы проводили стихийную расправу с местными «врагами революции». Одним из таких «врагов» оказался белгородский владыка Никодим (Кононов). В момент захвата города большевиками он находился в Киеве на Всеукраинском соборе.
«Враг революции»
То, что белгородский епископ - антисоветчик, было общеизвестным фактом. Задолго до взятия города большевиками владыка Никодим открыто осуждал большевистские злодеяния. Как вспоминал наместник белгородского Свято-Троицкого мужского монастыря игумен Митрофан (Худошин), в проповедях своих епископ Никодим изобличал большевиков, предостерегая от них народ, и всячески старался раскрыть народу глаза на истинную грабительскую политику большевизма.
Большевикам содержание проповедей епископа Никодима не нравилось и не раз они угрожали епископу, что примут в отношении его самые крутые меры, если он будет затрагивать в своих проповедях большевиков и критиковать их действия».
Когда весть о взятии Белгорода красными дошла до Киева, близкие люди стали уговаривать владыку повременить с возвращением в епархию, «пересидеть» опасное время… Однако епископ Никодим счел необходимым возвратиться к своей пастве.
Чекисты давно установили за владыкой слежку. В Свято-Троицкий монастырь под видом богомольцев не раз являлись осведомители. «Контрреволюционные» высказывания епископа тщательно фиксировались и в итоге стали основанием для ареста. Решение об убийстве владыки было принято большевиками еще когда епископ Никодим был в Киеве. Когда владыка отправился в Белгород на поезде, в один вагон с ним сел старший уполномоченный белгородского уездного ЧК Набоков…
Рано утром поезд прибыл на белгородский вокзал. Владыка сошел с перрона, сел в ожидавшую его карету и намеревался ехать в Белгородский Свято-Троицкий монастырь. Однако вместо этого оказался в местной «чрезвычайке».
«Мы ехали с Архиереем в одном вагоне, - с гордостью вспоминал „герой“ Набоков, - приехали в Белгород рано утром, примерно часов в 6 утра. Духовенство мужского монастыря знало время приезда в Белгород Архиерея и для встречи на станцию выслали Архиерейскую карету с игуменом. И как только Архиерей с игуменом сели в карету, закрыли дверцы и спустили на окна шторы, мы моментально на козлы к кучеру и в вежливой форме предложили ему сидеть тихо и спокойно. Мы взяли бразды управления конями в свои руки и рысью приехали прямо в тюрьму…»
Ученый владыка
Столь ненавистный красным епископ Никодим (Кононов) был без преувеличения выдающимся архиереем Русской Православной Церкви и принадлежал к цвету русского ученого монашества.
Потомственный священнослужитель, он родился в Архангельской губернии в семье священника Михаила Кононова, в крещении был наречен Александром. Как и большинство поповичей тех лет, получил духовное образование - окончил Архангельскую семинарию, а затем Санкт-Петербургскую Духовную академию. На IV курсе академии в возрасте 27 лет принял монашеский постриг с именем Никодим - в память святого Никодима Кожеезерского. Вскоре после этого был рукоположен в иеродиакона, а затем во иеромонаха.
По окончании академии остался работать в системе духовных школ. Работал смотрителем Александро-Невского духовного училища в Санкт-Петербурге (1896–1904). В 1901 году был возведен в сан архимандрита. Был ректором Калужской Духовной семинарии (1904–1909), затем Олонецкой (1909–11).
В 1911 году в Санкт-Петербурге был рукоположен во епископа Рыльского, викария Курской епархии. В его архиерейской хиротонии принимали участие митрополит Московский и Коломенский, и , архиепископ Ярославский, будущий Патриарх. С 1913 года и вплоть до мученической кончины Преосвященный Никодим был епископом Белгородским, викарием Курской епархии.
Владыка Никодим был талантливым историком и духовным писателем. Еще до революции он был известен своими церковно-историческими и агиографическими трудами. Известно, что во время своего служения в Санкт-Петербурге, святитель Никодим встречался со святым праведным отцом Иоанном Кронштадтским и получил от него благословение на свои писательские труды.
Допрос за допросом
Расстрелу епископа Никодима предшествовали несколько арестов - по всей видимости, красные власти Белгорода попросту не могли согласовать свои действия и владыку поочередно задерживали разные ведомства.
В первый раз владыка был арестован прямо на вокзале чекистом Набоковым и на собственной архиерейской карете доставили в помещение местной чрезвычайки. По всей видимости, состоялся допрос, после которого владыку отпустили. Владыка возвратился в свои покои в Свято-Троицкий монастырь.
Через несколько дней 7 января (25 декабря ст.ст.) 1918 года в час дня красный комендант Белгорода Степан Саенко явился в монастырь в сопровождении двух солдат и снова арестовал епископа Никодима. По-видимому, последовал допрос в комендатуре. В четыре часа того же дня Саенко привез епископа обратно, по его приглашению пообедал вместе с ним в епископских покоях и ушел.
Вечером владыка отслужил всенощную в Свято-Троицком соборе и в конце богослужения, около 7 часов вечера, сказал проповедь, где в очередной раз допустил критику большевиков. Скрытно присутствовавший на богослужении Саенко послал в пономарню двух солдат, которые передали ризничему монастыря иеромонаху Неофиту требование к епископу выйти из алтаря и явиться для очередного допроса.
Владыка подчинился, тут же вышел и был увезен солдатами в неизвестном направлении. К 9-ти часам утра следующего дня (8 января / 26 декабря по ст.ст.) епископ Никодим вместе с восемью арестованными крестьянами был приведен пешком в белгородский арестный дом и заключен там в небольшую камеру (кроме него в камере было еще трое крестьян).
«За буржуя стоишь!»
Весть об аресте епископа быстро облетела весь город. У женского монастыря, где в то утро должен был служить владыка Никодим, собралась толпа. Люди обсуждали, как спасти владыку. Многие говорили, что если попросить за епископа всем миром, то того отпустят…
Преподавательницы женской гимназии уговорили свою начальницу Марию Дмитриевну Кияновскую, супругу священника, выступить в качестве представителя от народа. Мария Дмитриевна и часть людей направились от монастыря к зданию ревкома. Остальная (бОльшая) часть собравшихся переместилась к арестному дому, где был заключен владыка Никодим.
Увидев перед зданием ревкома протестующих, большевики пришли в смятение. Председатель исполкома Меранвиль и комендант Стефан Саенко, находившиеся внутри здания, вызвали солдат и не выходили до их прибытия. Солдаты прибыли, здание было оцеплено, на толпу навели пулеметы. Появились Меранвиль и Саенко, сильно перепуганные. Кияновская стала просить их освободить епископа.
Саенко находился в состоянии крайнего возбуждения и, размахивая нагайкой, вскричал: «Явная преступница! За буржуя стоишь!». Постепенно толпу наводнили агенты ЧК. Активисты, выступавшие за освобождение владыки, включая Кияновскую и священника Преображенской церкви Владимира Лимарева, были арестованы.
В то же самое время на другом конце города, толпа жителей в несколько сотен человек подошла к арестному дому, требуя отпустить епископа. Явился начальник тюрьмы Волик и, стреляя из револьвера, потребовал разойтись. Люди расходиться отказывались и настаивали на освобождении владыки. Тогда Волик вызвал несколько десятков вооруженных солдат и, стреляя в воздух, разогнал толпу при их помощи.
«Через вас попов да монахов вся революция пропала»
Напуганные народными протестами большевики стали арестовывать «врагов революции» в удвоенном темпе. Оба Саенко - комендант города (Степан) и начальник милиции (Владимир) явились в Свято-Троицкий монастырь. Обвинив монахов в провоцировании народного волнения, они арестовали настоятеля монастыря игумена Митрофана, казначея отца Даниила, благочинного отца Серафима и ризничего отца Неофита, и доставили их всех в комендатуру.
«Через вас попов да монахов вся революция пропала, я вас всех перережу или постреляю!», - бросил арестантам разъяренный красный комендант.
В тот же день вечером на пожарный двор (сейчас - двор Белгородского строительного колледжа) была выведена заведующая белгородской женской гимназии Мария Дмитриевна Кияновская. Комендант Стефан Саенко лично застрелил ее из револьвера тремя выстрелами в упор (двумя в грудь и одним в голову). Труп Марии Дмитриевны раздели, сняли украшения и вывезли за город, где выбросили в снег вместе с другими расстрелянными…
Тем временем начальник милиции Владимир Саенко в сопровождении двух человек явился в белгородскую тюрьму, «долго ходил по двору тюрьмы, присматривался ко всему, заглядывая в помещения кухни, бани и т. д. […] подошел к восточному углу кухни, стал всматриваться в этот угол, долго о чем-то пошептался со своими двумя пришедшими […] неизвестными товарищами и ушел».
В 9 часов вечера того же дня, когда волнения в городе стихли и оставшиеся на свободе протестующие окончательно разошлись по домам, в арестный дом прибыли секретарь ЧК Шапиро с начальником тюрьмы Воликом и под конвоем увели епископа Никодима в чрезвычайку. По-видимому, там владыке объявили, что он будет расстрелян.
«Его, видимо, туда утаптывали ногами»
По преданию, расстрел епископа был поручен подчиненным Степана Саенко - китайцам из интернационального батальона. Выведенный на казнь владыка был в монашеском облачении и с крестом. Он смиренно благословил стоявших перед ним палачей. Подобное поведение вызвало у китайцев суеверный ужас и они отказались стрелять в «святого человека».
Тогда, чтобы скрыть личность владыки, чекисты сняли с владыки рясу и крест, наспех его постригли, переодели в длиннополую серую солдатскую шинель и студенческую фуражку и в таком виде перевезли уже ночью в тюрьму.
Там, в углу тюремного двора, около кухни в промерзшей земле была вырыта неглубокая могила для владыки. По-видимому, когда Степан Саенко приезжал днем в тюрьму, он бы занят тем, что искал для нее подходящее место. Владыку заставили раздеться, после чего милиционер Владимир Саенко, глава уездной ЧК Михаил Васильев и чекист Набоков тремя залпами расстреляли архиерея и сами же его закопали.
Приготовленная для владыки могила была, насколько явствует из источников, вырыта не по его росту. Труп в ней не помещался, его фактически втиснули в эту яму на коленях лицом вниз. Указываемые позднее свидетелями перезахоронения владыки переломы шейных позвонков, якобы от удара железным прутом, свидетельствуют, что труп владыки практически утрамбовывали в яму. Надзиратель тюрьмы Василий Шварев, присутствовавший при откапывании владыки, потом говорил: «его, видимо, туда утаптывали ногами, чтобы он поместился в ней».
В январе того же года, на том же дворе и так же тайно был расстрелян белгородский благочинный отец Порфирий (Амфитеатров)…
«Уличенные в черносотенной агитации»
Опасаясь усиления народных волнений, белгородские большевики тщательно скрывали от населения совершенные убийства. Обращавшимся к ним жителям Белгорода красные власти говорили, что владыка Никодим и отец Порфирий увезены в Харьков. Только по прошествии двух месяцев в местных «Известиях» от 26 февраля была помещена заметка: «Местные попы во главе с архиереем Никодимом повели среди крестьян злостную агитацию против советской власти. Уличенные в черносотенной агитации, архиерей Никодим и один из попов были по приказу Военно-Революционного Комитета разстреляны».
В том же феврале тело епископа Никодима по приказу белгородского комиссара внутренних дел Славгородского было выкопано из ямы в тюремном дворе и зарыто в общей могиле с северной стороны ограды городского кладбища (сейчас - кладбище по ул. Попова в Белгороде) – там же, куда белгородскими большевиками помещались останки других «врагов революции». Всю весну и все лето 1919-го жители Белгорода приносили на эту могилу цветы и служили там панихиды по невинно убиенным.
Когда в июле 1919 года в Белгород вступила Добровольческая армия, могильный холм был вскрыт, а трупы извлечены и перезахоронены в соответствии с православной традицией. Останки епископа Никодима были идентифицированы. Тело было опознано по монашескому параману. Медицинский осмотр установил наличие у погибшего не смертельной огнестрельной раны груди, пролом черепа от удара тяжелым тупым предметом, обширный кровоподтек в верхней части головы и перелом гортанных хрящей от душения руками.
Где мощи святителя Никодима?
Определением Архиерейского Собора Русской Православной Церкви 2000 года епископ Белгородский Никодим (Кононов) был причислен к лику святых новомучеников и исповедников Российских.
В настоящее время местонахождение мощей святителя Никодима в точности неизвестно. По наиболее общепризнанной версии, мощи святителя при большом стечении народа летом 1919 года были торжественно перезахоронены с северной стороны Свято-Троицкого собора белгородского мужского монастыря - вблизи пещерки святителя Иоасафа. По советской власти Свято-Троицкий собор и Свято-Троицкий монастырь в Белгороде были разрушены, поэтому точное местонахождение этого захоронения определить трудно.
Впрочем, и сами данные о перезахоронении мощей священномученика Никодима в 1919 году небесспорны. По воспоминаниям чекиста Набокова (1966), деникинцы неверно идентифицировали останки владыки. Неизвестно, в какой степени можно в данном случае доверять чекистскому источнику, но так или иначе - по версии Набокова, никакого перезахоронения епископа Никодима в 1919 году не было, и труп владыки так и остался в яме на тюремном дворе.
«После, когда все успокоилось, - вспоминал Набоков, - к председателю ЧК т. Васильеву пришла делегация священников, и просили, чтобы он сказал, где и в каком месте закопан труп Архиерея и разрешить выкопать и похоронить с почестями. Васильев им сказал - труп Белгородского Архиерея закопан за кладбищем, там тогда закапывали такие трупы.
И когда в 1919 года летом деникинцы заняли Белгород, церковное духовенство с помощью белогвардейцев начали искать труп Архиерея за кладбищем. В том месте выкопали несколько трупов, из них они одного определили, что-то был труп Архиерея… После когда мы возвратились из эвакуации после освобождения г. Белгорода от деникинцев… с председателем бывшим ЧК Васильевым проверили во дворе тюрьмы, где был закопан труп Архиерея, таковой откопали и убедились, что труп Архиерея на месте и закопали обратно» (протоиерей Олег Кобец и др., «Новомученики земли святого Белогорья», 2003).
Совсем недавно, 2 ноября 2012 года, в Белгороде вскрыли склеп, обнаруженный ранее при строительстве здания Белгородской митрополии на Свято-Троицком бульваре - на месте разрушенного большевиками комплекса Свято-Троицкого монастыря. Ряд специалистов в Белгороде уверенно высказываются в пользу того, что найденные останки принадлежат священномученику Никодиму. Новость об обнаружении останков была моментально подхвачена СМИ: «Специалисты считают: вероятность того, что останки принадлежат именно священномученику Никодиму, почти стопроцентная»…
Тем не менее, церковные власти пока воздерживаются от однозначных суждений на этот счет. Подлинность останков в наступившем 2013 годубудет тщательно проверяться светскими и церковными специалистами.
При подготовке текста использована статья директора Государственного архива Белгородской области П. Ю. Субботина Никодим (Кононов) - священномученик, епископ Белгородский.