Arabic Bulgarian Chinese Croatian Czech Danish Dutch English Estonian Finnish French German Greek Hebrew Hindi Hungarian Icelandic Indonesian Italian Japanese Korean Latvian Lithuanian Malagasy Norwegian Persian Polish Portuguese Romanian Russian Serbian Slovak Slovenian Spanish Swedish Thai Turkish Vietnamese
definition - Николай (Ярушевич) Николай (Ярушевич)Материал из Википедии - свободной энциклопедии| Митрополит Николай | |
| Русская Православная Церковь | |
| Никодим (Ротов) | |
| Борис Дорофеевич Ярушевич | |
| 31 декабря 1981
(13 января )(18920113
)
Ковно |
|
| 13 декабря Москва |
|
| 25 октября 1914 года | |
| 23 октября 1914 года | |
| 25 марта (7 апреля) | |
Митрополи́т Никола́й (в миру Бори́с Дорофе́евич Яруше́вич ; 31 декабря 1891 (13 января ) Ковно - 13 декабря Москва) - епископ Русской Церкви ; с 25 марта 1947 года митрополит Крутицкий и Коломенский . Проповедник и богослов.
Первый по времени председатель Отдела внешних церковных сношений Московского Патриархата (с апреля ).
- Отец - потомственный священник белорусского происхождения, протоиерей , настоятель ковенского Александро-Невского собора, энергичный и просвещённый человек, владелец большой библиотеки. Впоследствии законоучитель гимназии в Санкт-Петербурге , на Васильевском острове ; в 1920-е служил священником в Киевском подворье; скончался 22 сентября 1930 года .
- Мать - Екатерина Николаевна, происходила из духовной семьи.
После первого курса перешёл в Санкт-Петербургскую Духовную Академию , которую закончил в со степенью кандидата богословия. Слушал лекции на юридическом факультете Санкт-Петербургского университета.
Доктор богословия honoris causa:
- богословского евангелического факультета имени Яна Гуса в Праге ().
- Софийской духовной академии ().
- Богословской академии Венгерской реформатской церкви ().
- Православного богословского института в Бухаресте ().
- протестантского Богословского института в Клуже ().
Вскоре после своего рукоположения в священный сан он выехал на фронт Первой мировой войны , сначала для служения духовником-проповедником в санитарном поезде, а с ноября 1914 - священником лейб-гвардии Финляндского полка. В в связи с тяжёлой болезнью (ревматизм с осложнением на сердце) покинул фронт.
С 1915 - преподаватель литургики, гомилетики, практического руководства для пастырей, церковной археологии, немецкого языка в Санкт-Петербургской духовной семинарии.
Деятельность во время Великой Отечественной войныУчаствовал в известной встрече трёх митрополитов (кроме него: Сергия (Страгородского) и Алексия (Симанского)) с Иосифом Сталиным в сентябре 1943, после которой правительство разрешило избрание Патриарха, восстановление церковных учебных заведений, освободило из лагерей ряд оставшихся в живых пастырей.
С сентября 1943 года - член редакционной коллегии «Журнала Московской Патриархии»; затем возглавлял Издательский отдел Московской Патриархии (до 19 сентября ).
Возглавлял делегации Русской Православной Церкви во время визитов в Англию , Румынию , Чехословакию и др. Являлся одним из инициаторов проведения Совещания глав и представителей Поместных Православных Церквей в июле , приуроченного к празднованию 500-летия автокефалии Русской Церкви.
С 1949 - член Советского комитета защиты мира, многие его выступления были посвящены миротворческой тематике. Входил в состав Всемирного совета мира, многократно выступал от лица Русской Церкви на его конгрессах и сессиях. Высказывал возмущение «наглыми провокациями американских реакционных кругов», полностью солидаризировался с советской внешней политикой. Также входил в состав Палестинского Общества при Академии Наук СССР и Славянского Комитета СССР. За миротворческую деятельность был награждён орденом Трудового Красного Знамени ().
Конфликт с властями и смертьВ конце 1950-х годов ранее весьма комфортные отношения (по крайней мере, внешне) митрополита Николая и государственной властью обострились. Он не смог (или не хотел) адаптироваться к новым внутриполитическим реалиям периода руководства страной Никиты Хрущёва , которое характеризовалось, наряду с явлениями «оттепели », также и активизацией атеистической и антицерковной политики директивных органов. Митрополит позволял себе публичные выступления (слова́) с критикой материализма и атеизма; один из его ближайших сотрудников Анатолий Ведерников (тогда ответственный секретарь «Журнала Московской Патриархии»), вспоминал:
Проповеди митрополита Николая в Преображенском соборе, где он обыкновенно служил в Москве, становились всё более и более резкими. Иногда он просто начинал кричать, что, конечно, действовало на народ. В это время в печати велась компания против крещения детей, доктора в газетах «научно» доказывали «вред крещения для здоровья». Митрополит Николай кричал против них в своих проповедях: «Какие-то жалкие докторишки!» Известно было, что он рассказывал народу об академике Павлове , которого он лично знал. Он говорил прилюдно, что академик не был атеистом, как изображала его советская пропаганда, а был верующим православным христианином.
Был автором речи Патриарха Алексия I на Конференции советской общественности по разоружению в феврале 1960 года, направленной на защиту исторической роли Русской церкви. В выступлении Патриарха, в частности, говорилось:Церковь Христова, полагающая своей целью благо людей, от людей же испытывает нападки и порицания, и тем не менее она выполняет свой долг, призывая людей к миру и любви. Кроме того, в таком положении Церкви есть и много утешительного для верных её членов, ибо что могут значить все усилия человеческого разума против христианства, если двухтысячелетняя история его говорит сама за себя, если все враждебные против него выпады предвидел Сам Христос и дал обетование непоколебимости Церкви, сказав, что и врата ада не одолеют её (Мф. 16:18).
Контролирующие органы сочли «виновным» в таком демонстративном выступлении не престарелого Патриарха, а митрополита Крутицкого; высшее партийное руководство, кроме того, полагало, что председатель Совета Карпов должен быть заменён на лицо, не отягощённое личными отношениями с руководством РПЦ. Новый председатель Совета Владимир Куроедов и руководство КГБ СССР разработали и представили в ЦК план устранения митрополита Николая от руководящих постов Патриархии. 16 апреля 1960 года Куроедов и председатель КГБ Александр Шелепин направили в ЦК КПСС записку, в которой, со ссылкой на информацию от агентурных источников КГБ, предлагали «отвести митрополита Николая от участия в работе Всемирного совета мира , Советского комитета защиты мира и отстранить его от руководящей деятельности в Московской патриархии», добиться на это согласия Патриарха Адексия; кроме того, в записке говорилось: «КГБ считал бы целесообразным на должность председателя отдела внешних церковных связей назначить архимандрита Никодима Ротова и выдвинуть его как представителя Русской православной церкви для участия в деятельности Всемирного совета мира и Советского комитета защиты мира»; на место Николая как митрополита Крутицкого предлагалось перевести митрополита Ленинградского Питирима (Свиридова), что, среди прочего, обосновывалось «тем обстоятельством, что в случае смерти Алексия он будет являться одним из вероятных кандидатов на пост патриарха» .
В письме от 19 сентября 1960 года Куроедов докладывал в ЦК КПСС: «Выполняя решение ЦК КПСС от 25 июля 1960 года, Совет по делам Русской православной церкви при Совете Министров СССР провёл работу по укреплению отдела внешних церковных сношений Московской патриархии. Митрополит Николай в августе текущего года был освобождён (по его просьбе) от руководства внешними делами патриархии, вместо него был назначен епископ Никодим. Отдел внешних сношений пополнен новым составом церковных деятелей, правильно понимающих международную обстановку и проводящих нужную линию во внешних делах патриархии. Отставка митрополита Николая с поста руководителя отдела внешних сношений не вызвала большого политического резонанса в церковных кругах ни внутри страны, ни за рубежом. Высшее духовенство в Советском Союзе в общем положительно встретило это мероприятие и, главным образом, потому, что митрополита Николая епископат не любит за его тщеславие, эгоизм и карьеристические наклонности. Вместе с тем следует подчеркнуть, что сам митрополит после освобождения его от обязанностей руководителя отдела внешних сношений Московской патриархии повёл себя неправильно, стал распростарнять среди духовенства провокационные слухи о том, что он является жертвой нового гонения на Русскую православную церковь, апеллировал к церковной общественности внутри страны и за рубежом. Вопрос о неправильном, провокационном поведении митрополита Николая был предметом нашего неоднократного обсуждения с патриархом. В беседе, состоявшейся 28 августа с.г. в Троице-Сергиевой лавре, патриарх заявил, что до него доходят слухи о том, что митрополит очень болезненно переживает своё освобождение от должности председателя отдела внешних сношений патриархии, ищет себе сочувствия в церковных кругах, старается создать атмосферу недоверия вокруг новых руководителей отдела внешних сношений, занимается интриганством. 13 сентября митрополит Николай посетил Совет и в беседе со мной высказал мысль о том, что предложение поехать на работу в Ленинград он рассматривает как ущемление его положения, так как он уже не будет тогда первым лицом после патриарха и патриаршим местоблюстителем . Митрополит много говорил о своих заслугах, при этом принижал роль патриарха, клеветал на него, рисовал его как реакционного церковного деятеля, лицемерно заявляя, что только он, митрополит, сдерживает патриарха от многих неправильных шагов, направляет его на прогрессивные дела. В частности, Николай бесцеремонно, попирая правду, заявлял, что он долго отговаривал патриарха не добиваться встречи с Н.С. Хрущёвым с жалобами на якобы новое притеснение церкви . В этой беседе во всём своём обнажённом виде проявилась грязная, подленькая, тщеславная, фарисейская натура митрополита. 15 сентября с.г. в очередной беседе с патриархом Алексием последний сообщил мне, что митрополит Николай был у патриарха и категорически отказался выехать на работу в Ленинградскую епархию. „Лучше я уйду на покой, - заявил Николай патриарху, - чем поеду в Ленинград или на какую-либо другую епархию.“ „Митрополит видимо решил, - сказал Алексий, - идти ва банк.“ В этой обстановке я вынужден был рассказать патриарху о содержании своей последней беседы с митрополитом Николаем и о тех махинациях, которые он предпринял для того, чтобы остаться вторым лицом в церковной иерархии. Алексий был крайне возмущён двурушническим поведением Николая, он неоднократно восклицал: „Какой лгун, какой нахал!“ „Никогда не было, - заявил патриарх, - чтобы митрополит уговаривал меня не ставить определённые церковные вопросы перед правительством. Наоборот, он сам всегда обострял этивопросы и торопил меня с их решением.“ Далее патриарх сказал: „Я 40 лет работал с Николаем, но у меня никогда не было с ним внутренней близости. Все знают, что он карьерист - он спит и видит, когда он будет патриархом. У меня с ним были хорошими только внешние отношения, он как был западником, так западником и остаётся“ (патриарх имеет здесь в виду симпатии митрополита к капиталистическому Западу и к существующим там церковным порядкам). В тот же день патриарх вызвал к себе митрополита Николая, предложил ему согласиться на переход его на работу в Ленинград, но митрополит Николай отказался от этого предложения. В результате далее последовавших разговоров Николай вручил патриарху заявление с просьбой об увольнении его на покой. Вечером этого же числа патриарх подписал указ об освобождении митрополита Николая от должности управляющего Московской епархией. »
В последний год жизни ему было фактически запрещено служить: он участвовал в публичных богослужениях только дважды и в первый день Пасхи 1961 года он был вынужден служить дома, не получив дозволение служить где-либо.
Скончался рано утром 13 декабря 1961 года в Боткинской больнице, куда был госпитализирован в начале ноября того же года с приступом стенокардии . Существует мнение, что его смерть не была вполне естественной (и, следовательно, была мученической), но она не подтверждена документами.
Отпевание было совершено 15 декабря 1961 года в трапезном храме Троице-Сергиевой лавры (Загорск); чин погребения возглавлял Патриарх Алексий I . Похоронен в крипте Смоленской церкви в Лавры.
Труды- Церковный суд в России до издания Соборного Уложения Алексея Михайловича (1649 г.)
- О проповеднической импровизации. К вопросу о живом слове и нормативных методах проповедничества. (Гомилетический этюд). Чернигов, 1913.
- Гонения на христиан императора Декия. Страница из истории первых веков христианства. Харьков, 1914.
- Роль мирян в управлении церковным имуществом с точки зрения канонов древней Вселенской Церкви. Историко-канонический очерк. Чернигов, 1914.
- Путь ко спасению по Св. Григорию Нисскому. Богословско-психологический этюд. 1917.
- Слова и речи, послания (1914-1946 гг.). Т. I. М., 1947.
- Слова и речи (1947-1950 гг.). Т. II. М., 1950.
- Слова и речи (1950-1954 гг.). Т III. М., 1954.
- Слова и речи (1954-1957 гг.). Т. IV. М., 1957.
- Свидетель православия. Слова, речи, выступления Митрополита Николая (Ярушевича). Церковная печать о деятельности Митрополита Николая. М., 2000.
"... Воистину неисповедимы пути Господни - еще в 1920 году архимандрит Николай (Ярушевич), будучи наместником Александро-Невской Лавры, постриг в монашество Василия Николаевича Муравьева, а спустя всего несколько лет епископ Николай (Ярушевич) стал духовным сыном старца иеросхимонаха Серафима (Муравьева) ..." - из книги: "Святой преподобный Серафим Вырицкий и русская голгофа." стр.82, Филимонов В.П,"САТИСЪ",СПб. 2004.
Высокопреосвященный митрополит Крутицкий и
Коломенский
Николай (в миру
Борис Дорофеевич Ярушевич) , родился 13 января 1892 года в
губернском
городе Ковно (ныне Каунас) в белорусской семье потомственного
священника, который по окончании Санкт-Петербургской Духовной Академии
в 1887 году был назначен настоятелем Александро-Невского собора в Ковно
Отец Дорофей, энергичный и любознательный человек, отличался редкой
доброжелательностью, широтой и прогрессивностью взглядов и
многосторонней образованностью. Библиотека отца Дорофея считалась едва
ли ни самым большим частным книжным собранием в Ковно
Семья Ярушевичей
была одной
из самых
образованных и уважаемых в городе. В доме всегда царило доброе
настроение, атмосфера любви и взаимной поддержки, доверие, искренность.
Мать Владыки Николая
Екатерина
Николаевна, уроженка Тверской губернии, происходила из духовной семьи.
В народе ее называли благочестивой. Она щедро помогала убогим,
странникам, больным... И сына она учила: "Добро, Боря, надо делать так,
чтобы всем было легко, а то и добрым поступком можно ранить человека.
Добро надо делать так, как дышишь".
В 1908 году отца Дорофея
перевели
служить в Санкт-Петербург. Вместе с родителями сюда переехал и юный
Борис Ярушевич. Здесь весной 1909 года он закончил гимназию с золотой
медалью, и, хотя душа его стремилась к духовному образованию и служению
Церкви в священном сане, родители настояли на получении сначала
светского образования, тем более что с детства он проявил любовь к
поэзии, музыке и математике.
Поступив на
физико-математический
факультет Петербургского университета, уже на следующий год в течение
летних каникул он прошел весь курс Духовной Семинарии и блестяще,
первым, сдал экзамены в Петербургскую Духовную Академию.
Одновременно для
усовершенствования в
знании церковного и гражданского права он поступил на юридический
факультет университета.
Во время летних каникул
студент
Академии Борис Ярушевич ежегодно совершал паломническое путешествие в
Валаамский монастырь, где нес различные послушания и был келейником у
старцев-схимников в Предтеченском скиту, известном особенно строгим
уставом. Знакомясь с монашеской жизнью, практически изучая отречение от
своей воли и подчиняя себя монашеской дисциплине, он учился духовной
мудрости и исподволь готовил себя к будущему монашескому служению.
Окончив третий курс, Борис
отправился в
Оптину пустынь. С трепетом внимал юноша поучениям и наставлениям
Оптинских старцев (Анатолия, Нектария, Варсонофия): "Разве можно
принимать исповедь человека, голос его совести, его сомнения, боль,
жалобу, обиду со спокойной душой? У нас иногда слишком поспешно
опускают епитрахиль на голову исповедника. Бог сподобит вас стать
священнослужителем. Помните, что самое страшное для нас и
непростительное - равнодушие. Не "привыкайте" к алтарю!"
В эти же годы Борис
встретился еще с
одним человеком, оказавшим на него большое влияние,-
епископом
Анастасием (Александровым; 1918), назначенным 30 мая 1913 года ректором
Академии. Борис стал одним из любимых его учеников. Аскетическая жизнь
Владыки Анастасия, его многогранный ум, широта взглядов, большой опыт
влекли к себе жаждавшего познания юношу. Всеми уважаемый архипастырь,
известный ученый, в прошлом профессор и декан историко-филологического
факультета Казанского университета, доктор сравнительного языковедения
и церковной истории, Владыка Анастасий и молодой Борис Ярушевич духовно
сблизились. Их частые вечерние беседы носили характер общения двух
ищущих душ.
"Бог - есть любовь. Как дивно
это
сказано! Но из любви соткано и человеческое сердце. Оно лишь может быть
ущербно, уязвлено, ожесточено, и наше дело снять нагар,
отмыть
сердце, добраться до живой его ткани. Церковь сильна связью с жизнью, с
народом. Христианство потому и охватило весь мир, что заветы Христа
ответили самым сокровенным чаяниям людей. И мы, священнослужители,
вслед за Первоучителем, не избранники старой Иудеи, не жрецы языческие,
не каста. Наш долг служить народу, облегчать его страдания",слова
наставника подтверждали юношеские размышления Бориса.
Часто по утрам, еще до
рассвета,
епископ Анастасий будил своих учеников и отправлялся с ними на Невскую
заставу, на Охту, на Черную речку, на глухие городские окраины, где
ютились "обитатели дна", проповедовать слово Божие. Не всегда
приветливо встречали их, приходилось слышать и брань, и насмешливые
слова, а иногда и угрозы. Все это они переносили, понимая, что злоба
здесь от несчастья и горя. Но чаще доброе слово имело действие и люди,
если не обретали спасительную веру, то находили утешение и душевный
мир. Позже студенты стали ходить в трущобы одни, без Владыки Анастасия.
Теснее становилось общение
Бориса с
епископом Анастасием, глубже и доверительнее их беседы, в которых
молодой человек все чаще говорил о монашестве. "Две дороги открываются
перед принявшим постриг, сказал наставник, одна дорога
затворничества, аскетизма, личного совершенствования и спасения. Но
это духовная забота о самом себе. А есть другая дорога с
делом
личного спасения сочетать высокую задачу служения обществу, народу.
Труден монашеский обет, но и много сил дает он". Часто думал над этим
молодой студент и решил избрать путь более трудный.
Борис продолжал добросовестно
посещать
лекции, без отсрочек сдавать курсовые экзамены. Одаренный блестящими
способностями, он заметно выделялся среди товарищей. Однокурсники
любили его. За четыре года учебы в Академии никто не слышал от него
дерзкого слова, в его присутствии не позволяли себе нескромного
поступка стеснялись оскорбить своего сокурсника, снисходительного,
впрочем, к их немощам
Окончив в 1914 году первым по
списку
Академию по отделениям историческому и западных исповеданий, он получил
степень кандидата богословия.
23 октября того же года
ректор Академии
епископ Анастасий в академическом храме постриг двадцатидвухлетнего
Бориса Ярушевича в монашество с именем Николай, в честь и память
Святителя и Чудотворца Николая, архиепископа Мир Ликийских На второй
день в храме Иоанновского женского монастыря на Карповке Владыка
Анастасий рукоположил инока Николая в сан иеродиакона У гробницы
Всероссийского молитвенника отца Иоанна Кронштадтского, воплотившего в
себе идеал православного пастыря, молодой иеродиакон получил
благословение на новый жизненный путь В воскресенье 25 октября в
академическом храме иеродиакон Николай был хиротонисан в иеромонаха.
В самом начале первой мировой
войны
иеромонаха Николая направляют в санитарный поезд в качестве
духовника-проповедника, а 20 ноября отец Николай командируется в
действующую армию для исполнения пастырских обязанностей в лейб-гвардии
Финляндском полку. 22-летний иеромонах Николай прибыл на фронт, туда,
где кровь, где муки, где боль и смерть, где душа человеческая, покидая
земные пределы, томится о последнем напутствии пастыря
В наспех вырытой землянке, в
лесном
шалаше, в сарае оставленного хутора звучит вдохновенная речь молодого
проповедника. И все шире в солдатском мире разносится весть о
необыкновенном батюшке, который не поучает, а наставляет, не указывает,
а как-то особенно согревает душу человеческую теплом участия,
понимания, любви и ласки
Недолго длилась служба отца
Николая на
фронте. Под секущим, колючим дождем и декабрьским ветром отец Николай
заболевает тяжелой формой ревматизма с осложнением на сердце. Следы
этой болезни остались на всю жизнь.
В связи с тяжелым
заболеванием
иеромонаха Николая отзывают с фронта, и он возвращается к
научно-педагогической работе в Академии. 19 августа 1915 года иеромонах
Николай назначается преподавателем литургики, гомилетики, церковной
археологии, практического руководства для пастырей, немецкого языка в
Петербургской Духовной Семинарии.
Наряду с педагогической
деятельностью
молодой инок одновременно напряженно трудится над магистерской
диссертацией, защита которой состоялась 16 декабря 1917 года
Капитальный труд "Церковный суд в России до издания Соборного уложения
Алексея Михайловича (1649)" был высоко оценен Советом Петроградской
Духовной Академии и удостоен Макарьевской премии. 22 апреля 1918 года
ко дню Святой Пасхи иеромонах Николай награжден золотым наперсным
крестом Еще до защиты магистерской диссертации, иеромонах Николай был
известен своими публикациями, подписанными: Б. Ярушевич "О
проповеднической импровизации. К вопросу о живом слове и нормативных
методах проповедничества (Гомилетический этюд)". Чернигов, 1913; "Роль
мирян в управлении церковным имуществом с точки зрения канонов Древней
Вселенской Церкви". Чернигов, 1914.
В декабре 1916 года отца
Николая
назначили священником церкви Святителя и Чудотворца Николая при
Николаевской детской больнице. После обхода врача отец Николай совершал
свой обход маленьких пациентов, золотым ключиком любви открывая детские
сердца. С радостью встречали они того, кто нес им столько ласки и
нежности
20 декабря 1918 года
иеромонаха Николая
назначают настоятелем Петропавловского собора, бывшего
придворного, где
не было прихода и надо было заново налаживать приходскую жизнь. Новый
настоятель принялся обходить квартиры православных Петергофа, заполняя
опросные карточки для составления приходской книги. Принимали его
радушно, чувствуя в нем отмеченного Десницею Всевышнего доброго
пастыря. Заполнение "опросных карточек" позволило отцу Николаю лично
познакомиться со своими прихожанами и побеседовать с теми, кто позже
составил его паству. С назначением отца Николая приходская жизнь Нового
Петергофа быстро оживает. Его частые торжественные богослужения,
неопустительное вдохновенное слово, помощь прихожанам, посещение их
домов для утешения и ободрения, щедрая тайная благотворительность,
ласковость, приветливость, доброта, скромность, молитвенность сближают
его с православным населением Петергофа, и сердца верующих загораются
искренней преданностью к нему и горячей любовью.
Энергичная деятельность
иеромонаха
Николая по устроению церковной жизни Нового Петергофа была отмечена
епархиальной властью. Митрополит Петроградский и Гдовский Вениамин
(Казанский; +1918, причисленный к лику святых на Архиерейском Соборе
Русской Православной Церкви, состоявшемся 31 марта - 5 апреля 1992 года
в Московском Свято-Даниловом монастыре) призывает отца Николая к новому
ответственному служению. 14 декабря 1919 года он был назначен
наместником Свято-Троицкой Александро-Невской Лавры с возведением в сан
архимандрита.
И в Петергофе, и в Лавре отец
Николай
организовывает для детей кружки по изучению Закона Божия, о чем и
поныне с благодарностью и теплотой вспоминают бывшие ученики. По
приглашению различных петроградских организаций архимандрит Николай
выступает с лекциями и докладами и приобретает славу просвещенного и
вдохновенного оратора.
Под руководством молодого
наместника
Александро-Невская Лавра стала центром церковно-просветительной работы:
издавались "Листки", проводились внебогослужебныые беседы. По
воскресеньям сотни людей собирались на религиозно-философские,
богословские и церковно-общественные чтения. Богословско-пастырское
училище в Лавре заменило закрывшуюся Петроградскую Духовную Семинарию.
С первых дней его образования (в октябре 1918 года) отец Николай вошел
в корпорацию преподавателей училища и в течение трех лет читал лекции
по литургике, гомилетике, церковному проповедничеству. До 22 июня 1920
года архимандрит Николай преподавал пастырское богословие в
Петроградском Богословском институте. 27 марта 1922 года резолюцией
Святейшего Патриарха Тихона (ныне причисленного к лику святых)
архимандрит Николай назначается епископом на вновь открытую
Петергофскую кафедру.
7 апреля (25 марта) 1922 года
в
праздник Благовещения Пресвятой Богородицы в Свято-Троицком соборе
Александро-Невской Лавры состоялась хиротония тридцатилетнего
архимандрита Николая во епископа Петергофского с оставлением его
наместником Лавры. Хиротонию совершали митрополит Петроградский и
Гдовский Вениамин и викарные епископы Ямбургский Алексий (впоследствии
Святейший Патриарх), Лужский Артемий и Кронштадтский Венедикт.
Все богослужения, которые
совершал
Владыка Николай, обязательно сопровождались его проповедями. Живое
слово Владыки захватывало всех и покоряло своей убедительностью и силой
проникновения в тайники человеческой души. Владыка Николай беседовал со
своими слушателями как отец, горячо любящий своих детей, как добрый
пастырь, которому дорого спасение пасомых.
Владыка Николай обладал и
замечательными ораторскими данными: прекрасной дикцией и красивым
тембром голоса. Где бы слушатель ни стоял, даже в самом удаленном
уголке огромного храма,- везде был слышен необыкновенный, в
душу
проникающий голос Владыки, и слушать его было величайшим духовным
наслаждением. "Новый Златоуст" называли его.
В Петроградской (с
1924 года
Ленинградской) епархии Владыка Николай совершал епископское служение
более полутора десятка лет в трудное время церковных расколов
и
нестроений. Группа белого духовенства образовала самочинное церковное
управление, положив начало обновленческому расколу Церкви Жертвой
интриг обновленческих лидеров стал митрополит Вениамин (Казанский).
Управление Петроградской епархией выпало на долю епископов Ямбургского
Алексия и Петергофского Николая. И хотя раскол застал Владыку Николая
только что рукоположенным епископом, он проявил себя ревнителем чистоты
Православия. Во время церковной смуты он получил согласие властей на
создание "Петергофской автокефалии", которая, с одной стороны, заявляла
о своей непричастности к контрреволюционным группировкам, в том числе к
Карловацкому Собору, а с другой не признала обновленческий
орган
Высшего церковного управления. Автокефалию возглавили епископы Алексий
и Николай Их поддержало петроградское духовенство, в среде которого
появились мужественные ревнители Православия: протоиереи Василий
Сокольский, Михаил Тихомиров, Александр Беляев, Михаил Прудников и
другие Обновленцы теряли храм за храмом. Владыка Николай ездил по
храмам, совершая богослужения, произносил пламенные проповеди
Николо-Богоявленский, Спасо-Преображенский соборы, Благовещенская
церковь на Васильевском острове, церковь "Спаса на водах" стали очагами
Православия в Петрограде Число их увеличивалось, из ведения
живоцерковного Петроградского епархиального управления храмы
возвращались в юрисдикцию Православной Церкви.
Петроградская автокефалия
просуществовала всего год. После ареста епископа Алексия Владыка
Николай еще несколько месяцев находился на свободе, управляя единолично
епархией.
В феврале 1923 года Владыка
Николай в
24 часа был выслан в Зырянский край, город Усть-Колом, где провел три
года в очень тяжелых условиях, терпя голод, холод, унижения. В это
время обострился тяжелый фронтовой ревматизм, плохо было с глазами.
Здесь, под северным небом, Божия Матерь вдохновила Владыку написать Ей
акафист, который он и совершал позднее перед Ее святой иконой,
именуемой "Млекопитательница".
Он вернулся в Ленинград через
три года.
Великим постом, вышел к встречавшим его на Московском вокзале с
приветливой улыбкой, немного смуглый от северного ветра. Первую службу
по возвращении Владыка совершил в храме Воскресения на Крови, что на
канале Грибоедова, при большом стечении молящихся. Когда Владыка входил
в храм, все опустились на колени...
В 1935 году епископ Николай
возводится
в сан архиепископа Петергофского. С 1936 по 1940 год одновременно
управляет Новгородской и Псковской епархиями.
Среди напряженной церковной
работы
Владыка Николай находит время для углубления своего образования Его
по-прежнему интересует медицина. Все новые и новые книги по медицине
появляются на его письменном столе, создается в дополнение к общей
уникальная медицинская библиотека. К сожалению, все книги, как и
рукопись докторской диссертации "О бессмертии души", погибли во время
ленинградской блокады
Патриарший Местоблюститель
Митрополит
Сергий (Страгородский; +1944) неоднократно хотел перевести
Петергофского архиерея на более высокую кафедру, но в Москву сразу же
отправлялись делегации от верующих, и паства сохраняла любимого
архипастыря.
В марте 1935 года из города
на Неве
начались выселения "чуждого элемента" в 24 часа в самые отдаленные
районы Выслан был последний наместник Лавры епископ Амвросий (Либин;
+1941), протоиерей Николай Чуков (будущий митрополит Ленинградский и
Ладожский Григорий, +1955), большая часть ленинградского духовенства с
семьями своими. В 1938-1939 годах из 96 церквей, не считая
домовых, в
городе осталось пять. Архиепископ Николай лишился викариатства, так как
все церкви в Петергофе и районе были закрыты. Он служил в Никольском
соборе приписным священником: служил иерейским чином, без диакона,
исповедовал, совершал требы, очень редко возлагая на себя архиерейское
облачение. Проповеди были запрещены, и "Златоуст" вынужден был
замолчать. Проживать в городе Владыке запретили, и он переехал в
поселок Татьянино под Гатчиной.
В 1939 году в состав
Советского Союза
вошли западные области Украины и Белоруссии. Владыка Николай был
назначен архиепископом Волынским и Луцким, Патриаршим Экзархом. В марте
1940 года, в субботу Великого поста, в Николо-Богоявленском соборе
Владыка служил всенощное бдение.
По окончании службы он вышел
из алтаря
и, не поднимая глаз, обратился к молящимся. Он сказал, что направляется
в командировку, после которой "если Бог благословит, будем опять вместе
молиться". У присутствующих было тревожное чувство, что прощание с
Владыкой навсегда. В среду храм не вмещал всех прихожан. Но
еще в
понедельник Владыка Николай был вызван в Москву, и оттуда во исполнение
послушания, данного Митрополитом Сергием, срочно выехал в Белоруссию.
В короткий срок Владыке
Николаю удалось
провести воссоединение западных украинских и белорусских епархий с
Русской Православной Церковью
В марте 1941 года Митрополит
Сергий
возвел архиепископа Николая в сан митрополита.
Украина и Белоруссия первыми
приняли на
себя удары немецкой армии в июне 1941-го. Начало войны застало Владыку
в Луцке, недалеко от границы. После захвата города фашистами он
продолжал духовно окормлять свою паству в прифронтовой полосе, где с
риском для жизни совершал богослужения. После сдачи немцам Луцка он
переселился в Киев, но к осени 1941 года Киев также оказался в осаде. В
осажденном городе митрополит страдал вместе с беженцами, и, наконец,
сам присоединился к ним, не успев взять с собой ничего, кроме посоха.
По пути сапоги его
развалились;
полубосой, голодный, кое-как добрался до столицы. Переживания оставили
свой след: в 49 лет волосы стали как снег..
С февраля 1942 года до
сентября 1943
года он, по поручению Блаженнейшего Митрополита Сергия, находившегося в
эвакуации в Ульяновске, управляет Московской епархией и является
управляющим делами Московской Патриархии.
Указом Президиума Верховного
Совета
СССР от 2 ноября 1942 года митрополит Николай назначен членом
Чрезвычайной Государственной комиссии по установлению и расследованию
злодеяний немецко-фашистских захватчиков С риском для жизни он лично
посетил много пострадавших районов, превращенных врагом в "зону
пустыни".
Активное
участие принял
митрополит
Николай в подготовке Собора епископов Русской Православной Церкви в
сентябре 1943 года, где был избран Патриархом Московским и всея Руси
Митрополит Сергий и образован Священный Синод, постоянным членом
которого стал митрополит Николай
В марте 1944 года Владыка
Николай
выезжает на фронт для передачи Красной Армии танковой колонны имени
Димитрия Донского - дара Русской Православной Церкви
С сентября 1943 года начал
издаваться
"Журнал Московской Патриархии". Митрополит Николай был сначала членом
редколлегии, а затем до 1960 года и председателем Издательского отдела.
В этом журнале печатались его многочисленные статьи, проповеди, речи. К
1957 году было издано четыре тома "Слов и речей" митрополита Николая,
переведенные на многие языки.
В мае 1945 года в составе
паломнической
группы во главе с Патриархом Алексием митрополит Николай посетил Святую
Землю.
4 апреля 1946 года был создан
Отдел
внешних церковных сношений Московского Патриархата, председателем
которого стал митрополит Николай.
Неоднократно предпринимал он
поездки за
рубеж и многое сделал для воссоединения русских православных людей с
Матерью-Церковью.
Эта миссия была сопряжена с
большими
трудностями Но сила христианской любви, спокойная уверенность, которая
исходила от Владыки, истовость и торжественность его богослужений,
исключительное личное обаяние, благородная простота в обращении и
особенно захватывающая сила, глубина и убедительность его проповедей -
все это вызывало глубокое уважение, доверие и любовь к нему
исстрадавшихся на чужбине русских людей
Будучи председателем Отдела
внешних
церковных сношений Московского Патриархата, митрополит Николай полагал
большие усилия на устроение жизни зарубежных учреждений Русской
Православной Церкви, экзархатов, епархий, Русской Духовной Миссии в
Иерусалиме, благочинии, подворий.. Усилиями Владыки Николая были
воссоединены с Матерью-Церковью из раскола многие учреждения Русской
Православной Церкви за рубежом. На Владыку выпала нелегкая задача
восстановления нормальных отношений с братскими Поместными
Православными Церквами, затрудненных в 20 - 30-е годы и в период второй
мировой войны. Владыка митрополит Николай вместе со Святейшим
Патриархом Алексием был инициатором празднования в июле 1948 года
500-летия автокефалии Русской Православной Церкви и Совещания глав и
представителей Поместных Православных Церквей для обсуждения нескольких
насущных вопросов общеправославной жизни. Он возглавлял организацию
всех выдающихся событий в жизни Полноты Православия. Митрополит Николай
восстанавливал и развивал также дружеские отношения с многими
инославными Церквами и религиозными объединениями. Владыка Николай
стоял у истоков создания Конференции Европейских Церквей; им было
положено начало подготовки к вступлению Русской Православной Церкви во
Всемирный Совет Церквей. С его участием началось создание Христианской
Мирной Конференции.
Начиная с 1949 года,
митрополит Николай
представлял Русскую Православную Церковь во всемирном движении
сторонников мира, был избран в состав Советского комитета защиты мира,
был членом Всемирного Совета Мира и на протяжении более 10 лет
многократно выступал на международных форумах, произносил горячие речи
в защиту мира, исходя из христианского учения о любви.
За многолетнюю патриотическую
деятельность и активное участие в борьбе за мир митрополит Николай
награжден медалями "За оборону Москвы", "За доблестный труд в Великой
Отечественной войне" и орденом "Трудового Красного Знамени". Кроме
того, он имел много орденов и медалей, полученных в других странах.
10 мая 1949 года Московская
Духовная
Академия присвоила митрополиту Николаю степень доктора богословия за
совокупность богословских трудов. А затем митрополит Николай стал
первым русским архиереем, удостоенным почетной степени доктора
богословия шестью зарубежными академиями и институтами.
19 июня 1952 года, Совет
Ленинградской
(ныне Петербургской) Духовной Академии избрал митрополита Николая
почетным членом ЛДА.
47 лет отдал Владыка Николай
служению
Церкви Божией как неутомимый труженик на ниве Христовой (26 лет из них
он служил в Петергофе и Ленинграде).
Несмотря на блестящую,
казалось бы,
международную "карьеру", жил Владыка Николай очень скромно, в ветхом
деревянном домике по Бауманскому переулку, 6. Ему прислуживали две
старушки: готовили пищу, убирали. Простая железная кровать, угольник с
образами, множество книг в шкафу, на полках, на полу. В доме невозможно
было сделать ремонт - негде разместить вещи, книги, а на просьбу
архиерея дать ему временное жилище, хотя бы в Новодевичьем монастыре,
последовал отказ.
Газеты конца 50-х годов
пестрели
фельетонами, направленными против верующих, закрывались храмы, из
восьми Духовных Семинарий были закрыты пять. Во всех городах России,
Сибири, Поволжья были закрыты те церкви, которые открыли в военные
годы. В антирелигиозных брошюрах прямо утверждалось, что "религия в
СССР доживает последние дни" В это тяжелое время "бархатный"
митрополит, как порой называли Владыку Николая, мягкий и осторожный,
почувствовав эфемерность надежд на укрепление Церкви, становится
неузнаваемым. "Жалкие безбожники! Они подбрасывают вверх свои спутники,
которые вспыхивают и, погаснув, падают на землю, как спички; и они
бросают вызов Богу, зажегшему солнце и звезды, которые вечно горят на
горизонте",- говорил Владыка. У митрополита начинают портиться
отношения с представителями власти. Особенно раздражала их
непреклонность митрополита в отношении закрытия некоторых сельских
церквей Московской епархии.
В 1960 году борьба против
Церкви в СССР
достигла кульминационной точки. Владыка Николай тяжело переживал
очевидное фиаско политики "примирения непримиримых". В феврале 1960
года на Конференции советской общественности по разоружению,
проходившей в помещении Кремлевского театра, от имени Православной
Церкви Патриарху полагалось произнести традиционную речь. Митрополит
Николай решил воспользоваться моментом, чтобы побудить Святейшего
Патриарха открыто защищать Церковь.
В речи-декларации Святейший
Патриарх
Алексий I, в частности, сказал: "Моими устами говорит с вами Русская
Православная Церковь, объединяющая миллионы православных христиан
-
граждан нашего государства. Примите ее приветствие и благопожелания.
Как свидетельствует история,
это есть
та самая Церковь, которая на заре русской государственности
содействовала устроению гражданского порядка на Руси, укрепляла
христианским назиданием правовые основы семьи, утверждала гражданскую
правоспособность женщины, осуждала ростовщичество и рабовладение,
воспитывала в людях чувство ответственности и долга и своим
законодательством нередко восполняла пробелы государственного закона.
Это та самая Церковь, которая
создала
замечательные памятники, обогатившие русскую культуру и доныне
являющиеся национальной гордостью нашего народа.
Это та самая Церковь, которая
в период
удельного раздробления Русской земли помогала объединению Руси в одно
целое, отстаивая значение Москвы как единственного церковного и
гражданского средоточия Русской земли.
Это та самая Церковь, которая
в тяжкие
времена татарского ига умиротворяла ордынских ханов, ограждая русский
народ от новых набегов и разорения.
Это она, наша Церковь,
укрепляла тогда
дух народа верой в грядущее избавление, поддерживая в нем чувство
национального достоинства и нравственной бодрости.
Это она служила опорой
русскому
государству в борьбе против иноземных захватчиков в годы Смутного
времени и в Отечественную войну 1812 года. И она же оставалась вместе с
народом во время последней мировой войны, всеми мерами способствуя
нашей победе и достижению мира.
Словом, это та самая Русская
Православная Церковь, которая на протяжении веков служила нравственному
становлению нашего народа, а в прошлом - и его
государственному
устройству...
Несмотря на все это,- сказал
в
заключение Святейший Патриарх,- Церковь Христова, полагающая своей
целью благо людей, от людей же испытывает нападки и порицания, и тем не
менее она выполняет свой долг, призывая людей к миру и любви. Кроме
того, в таком положении Церкви есть и много утешительного для верных ее
членов, ибо что могут значить все усилия человеческого разума против
христианства, если двухтысячелетняя история его говорит сама за себя,
если все враждебные против него выпады предвидел Сам Христос и дал
обетование непоколебимости Церкви, сказав, что и врата ада не одолеют
ее (Матф. 16, 18)".
Власти решили отстранить
митрополита
Николая от участия в управлении Церковью. 21 июня последовала его
отставка с поста председателя ОВЦС. Патриарху было предложено удалить
митрополита Николая из Москвы. Уступив давлению, он предложил Владыке
Николаю перейти на другую кафедру - в Ленинград или Новосибирск.
Митрополит отказался.
Здоровье Владыки было сильно
подорвано,
и в сентябре он собрался провести отпуск в Сухуми. Перед отъездом ему
предложили написать прошение об уходе на покой. Как потомок
интеллигентов, не привыкший вступать в пререкания, Владыка написал
прошение об увольнении на покой по состоянию здоровья. Однако "уход"
митрополита Николая на покой произошел с нарушением этикета. Архиерей,
уходящий на покой, всегда прощается со своей паствой, в последний раз
служит литургию, произносит прощальную речь, преподает пастве
прощальное благословение. В нарушение древнего обычая митрополиту
Николаю отказали даже в этом. Когда месячный отпуск подошел к концу, он
неожиданно получил из Патриархии письмо с сообщением о продлении
отпуска еще на месяц и денежный перевод. Позже оказалось, что
приехавшие в Москву иностранцы хотели повидаться с Владыкой. Это и
явилось причиной задержки его в Сухуми. Здесь же он получил известие,
что переведен на пенсию.
Лишь в начале ноября 1960
года
митрополит Николай вернулся в Москву. На вокзале его встретили бывший
секретарь и бывший иподиакон. С вокзала Владыка поехал в свою
"резиденцию" - деревянный, ветхий дом в Бауманском переулке, где ему
предстояло провести последний год жизни. Владыку хотели услать в один
из сохранившихся монастырей, но он отказался. Ему же отказали в
служении. Со времени ухода на покой митрополит Николай служил лишь
дважды - в Рождественскую ночь 1961 года в Елоховском соборе, где
сослужил Патриарху, и Божественную литургию в четверг Светлой Седмицы в
Трапезном храме Троице-Сергиевой Лавры.
"Мне скоро семьдесят лет, -
делился
Владыка со своей духовной дочерью, - но сколько во мне сил и желания
продолжать работу... Здоровье мое, слава Богу, держится, но отрыв от
алтаря бесконечно тяжел". Перед Пасхой 1961 года он просил разрешения
Патриарха Алексия I где-нибудь послужить. Ему обещали Рязань. До
пасхальной ночи он ждал телефонного звонка и разрешения выехать, но
телефонная связь прервалась. Владыка сам пошел на телефонную станцию,
добился восстановления связи, но звонка не дождался. Тогда Владыка
сказал жившей у него старице: "Дарья, иди в храм, я облачусь и буду
служить дома!" В начале ноября митрополит Николай заболел. Врач
подставил диагноз - сильный приступ стенокардии. В
воскресенье
утром приезжал профессор Евгений Вотчил. Ни уколы, ни нитроглицерин
болей не снимали, необходима была госпитализация.
Приехавшие врач и санитары
выносили
Владыку через окно, так как дверь была очень узкой. В Боткинской
больнице Владыка в течение месяца находился в полной изоляции: к нему
не пускали близких, он был лишен возможности причащаться Святых
Христовых Тайн. Но однажды ему все-таки передали Преждеос-вященные
Дары. В начале декабря начался отек правого легкого, от уколов
воспалился язык, губы сохли, Владыка очень слабел. В ночь на 13 декабря
поднялась высокая температура.
В 4 часа 45 минут Владыка
Николай
вздохнул в последний раз. 14 декабря его облачили и, положив в гроб,
повезли в Лавру. Отпевали при большом стечении народа в Трапезном
храме, где несколько месяцев назад Владыка отслужил свою последнюю
литургию. Служили митрополит Крутицкий и Коломенский Питирим (Свиридов;
+1963), архиепископ Херсонский и Одесский Борис (Вик; +1965) и епископ
Дмитровский Киприан (Зернов; +1987). На отпевание вышел взволнованный
Патриарх Алексий I, сказал прощальное слово, и народ стал прощаться с
архипастырем.
Люди, знавшие Владыку
Николая, не раз
задавались вопросом: в чем секрет той силы, которой обладал
архипастырь? И ответ находили лишь один: Тот, Который сказал, что без
Него продолжатели Его дела не смогут ничего сделать, поддерживал
человеческие силы Владыки, так необходимые для блага Русской
Православной Церкви.
...В последнее свое посещение
Валаама,
уже заканчивая Академию, Борис Ярушевич, будущий митрополит Николай,
пришел проститься со старцем Исаией. Тот дал ему семь конфет, велел
раздать их родным и знакомым и низко поклонился ему. Борис тогда не
понял смысла этого поступка и лишь много лет спустя, получил письмо
старца с объяснением. Старец Исаия сказал тогда своему келейнику: "Этот
юноша пройдет семь ступеней монашества". Так и случилось; сначала инок,
потом иеромонах, игумен, архимандрит, епископ, архиепископ и, наконец,
митрополит.
Гробница Владыки находится в
крипте
Смоленской Церкви в Троице-Сергиевой Лавре Сергиева Посада.
Татьяна
ВЕСЕЛКИНА, Мария АНФИМОВА
(http://www.jarushevich.narod.ru/ZHITIE/zhitie.htm)
...С первого дня войны
иерархи в своих
посланиях выразили отношение Церкви к начавшейся войне
как
освободительной и справедливой, благословили защитников Родины.
Послания утешали верующих в скорби, призывали их к самоотверженному
труду в тылу, мужественному участию в боевых операциях, поддерживали
веру в окончательную победу над врагом, способствуя тем формированию
высоких патриотических чувств и убеждений среди тысяч соотечественников.
С патриотическими посланиями к пастве обращался и митрополит Николай (Ярушевич), который часто выезжал на передовую, совершая богослужения в местных церквах, произнося проповеди, которыми утешал исстрадавшийся народ, вселяя надежду на всемогущую помощь Божию, призывая паству к верности Отечеству. В первую годовщину начала Великой Отечественной войны, 22 июня 1942 г., митрополит Николай обратился с посланием к пастве, жившей на территории, оккупированной немцами: "Исполнился год, как фашистский зверь заливает кровью нашу родную землю. Этот ворог подвергает осквернению наши святые храмы Божии. И кровь убиенных, и разоренные святыни, и разрушенные храмы Божии – все вопиет к небу об отмщении!.. Святая Церковь радуется, что среди вас на святое дело спасения Родины от врага восстают народные герои – славные партизаны, для которых нет выше счастья, как бороться за Родину и, если нужно, и умереть за нее" ...
Дивный духовный подвиг совершил во время Великой Отечественной войны преподобный Серафим Вырицкий . Подражая преподобному Серафиму Саровскому, молился он в саду на камне перед его иконой о прощении грехов людских и об избавлении России от нашествия супостатов. С горячими слезами умолял Господа великий старец о возрождении Русской Православной Церкви и о спасении всего мира. Этот подвиг требовал от святого неизреченного мужества и терпения, это было воистину мученичество ради любви к ближним. Из рассказов родных подвижника: "…В 1941 г. дедушке шел уже 76-й год. К тому времени болезнь очень сильно его ослабила, и он практически не мог передвигаться без посторонней помощи. В саду, за домом, метрах в пятидесяти, выступал из земли гранитный валун, перед которым росла небольшая яблонька. Вот на этом-то камне и возносил ко Господу свои прошения отец Серафим. К месту моления его вели под руки, а иногда просто несли. На яблоньке укреплялась икона, а дедушка вставал своими больными коленями на камень и простирал руки к небу… Чего ему это стоило! Ведь он страдал хроническими заболеваниями ног, сердца, сосудов и легких. Видимо, Сам Господь помогал ему, но без слез на все это смотреть было невозможно. Неоднократно умоляли мы его оставить этот подвиг – ведь можно было молиться и в келье, но в этом случае он был беспощаден и к себе, и к нам. Молился отец Серафим столько, насколько хватало сил – иногда час, иногда два, а порою и несколько часов кряду, отдавал себя всецело, без остатка – это был воистину вопль к Богу! Верим, что молитвами таких подвижников выстояла Россия и был спасен Петербург. Помним: дедушка говорил нам, что один молитвенник за страну может спасти все города и веси… Невзирая на холод и зной, ветер и дождь, на многие тяжкие болезни, настойчиво требовал старец помочь добраться ему до камня. Так изо дня в день, в течение всех долгих изнурительных военных лет…" .
Обратилось тогда к Богу и множество простых людей, военнослужащих, тех, кто в годы гонений отошел от Бога. Их молитва была искренна и носила зачастую покаянный характер "благоразумного разбойника". Один из связистов, принимавших по радио боевые донесения русских военных летчиков, говорил: "Когда летчики в подбитых самолетах видели для себя неминуемую гибель, их последними словами часто были: "Господи, прими мою душу"". Неоднократно свои религиозные чувства публично проявлял командующий Ленинградским фронтом маршал Л.А.Говоров, после Сталинградской битвы стал посещать православные храмы маршал В.Н.Чуйков. Широкое распространение среди верующих получила убежденность, что всю войну с собой в машине возил образ Казанской Божией Матери маршал Г.К.Жуков. В 1945 г. он вновь зажег неугасимую лампаду в Лейпцигском православном храме-памятнике, посвященном "Битве народов" с наполеоновской армией...
Война подвергла переоценке все стороны жизни советского государства, вернула людей к реальностям жизни и смерти. Переоценка происходила не только на уровне рядовых граждан, но и на уровне правительства. Анализ международного положения и религиозной ситуации на оккупированной территории убедили Сталина, что необходимо поддержать возглавлявшуюся Митрополитом Сергием Русскую Православную Церковь. 4 сентября 1943 г. митрополиты Сергий, Алексий и Николай были приглашены в Кремль для встречи с И.В.Сталиным. В результате этой встречи было получено разрешение на созыв Архиерейского Собора, избрание на нем Патриарха и решение некоторых других церковных проблем. На Архиерейском Соборе 8 сентября 1943 г. Святейшим Патриархом был избран Митрополит Сергий. 7 октября 1943 г. был образован Совет по делам РПЦ при Совнаркоме СССР, что косвенным образом свидетельствовало о признании правительством факта существования Русской Православной Церкви и желании урегулировать с ней отношения.
В своих действиях Церковь
руководствовалась
причастностью к полноте нравственного совершенства и любви, присущих
Богу, апостольским преданием: "Умоляем
также вас, братия, вразумляйте бесчинных, утешайте малодушных,
поддерживайте слабых, будьте долготерпеливы ко всем. Смотрите, чтобы
кто кому не воздавал злом за зло; но всегда ищите добра и друг другу, и
всем"
(1 Фес. 5:14–15).
Сохранить этот дух значило и значит остаться Единой, Святой, Соборной и
Апостольской Церковью.
священник Александр Колесов
Русская Православная Церковь
в период
Великой Отечественной войны
МОСКОВСКИЕ
ЕПАРХИАЛЬНЫЕ
ВЕДОМОСТИ № 3-4 2005 г.:
(http://www.meparh.ru/publications/periodicals/mev/2005_3_4/14.htm)
13 декабря 2005г, в 44-ю
годовщину
кончины митрополита Крутицкого и Коломенского Николая (Ярушевича; 13
января 1892 – 13 декабря 1961), Святейший Патриарх Московский
и всея
Руси Алексий II cовершил традиционную панихиду у гробницы митрополита
Николая в крипте храма в честь Смоленской иконы Божией Матери в
Троице-Сергиевой Лавре.
За панихидой молились
архиепископ
Верейский Евгений, председатель Учебного комитета при Священном Синоде,
ректор Московских Духовных академии и семинарии, епископ
Южно-Сахалинский и Курильский Даниил, епископ Сергиево-Посадский
Феогност, наместник Троице-Сергиевой лавры.
Перед началом панихиды
Святейший
Патриарх Алексий обратился к собравшимся со словом о приснопамятном
владыке митрополите Николае.
По окончании заупокойного
богослужения
Его Святейшество совершил всенощное бдение в крестовом храме во имя
святого праведного Филарета Милостивого в Патриарших покоях
Троице-Сергиевой Лавры по случаю престольного праздника домовой церкви.
http://www.sedmitza.ru/index.html?did=29035
http://www.rusk.ru/newsdata.php?idar=207582
Слово Святейшего Патриарха Алексия в Смоленском храме Троице-Сергиевой Лавры в день 44-й годовщины со дня кончины митрополита Николая (Ярушевича) Преосвященные архипастыри, всечестные отцы, дорогие братья и сестры!
Сегодня – 44-я годовщина со дня кончины приснопамятного
Преосвященного
митрополита Николая, которого помнят и любят, который оставил свой след
в истории нашей Церкви. Он совершал свое служение в
архиерейском сане с
1922 год, в самые трудные десятилетия в жизни нашей Церкви.
В этот день мы всегда совершаем молитвенное поминовение покойного
архипастыря, благодаря Господа за то, что Он посылал в эти тяжелые годы
репрессий, гонений и испытаний таких мужественных людей, которые
совершали свое служение, делали все для того, чтобы голос Русской
Православной Церкви был бы слышен, чтобы к нему относились с уважением.
Деятельность митрополита Николая в защиту мира на международной арене
во многом облегчала участь Церкви в родной стране. Его служение в
храмах Москвы, особенно в Преображенском храме, привлекало многих
людей, которые усердно молились в те годы, прося Господа за Церковь
Святую, за наше Отечество, и молитвенно желая сил и помощи Божией этому
мужественному архипастырю совершать его служение.
44 года отделяют нас от дня кончины митрополита Николая. Сегодня, в
день его преставления, мы вновь молитвенно совершаем его поминовение и
просим, чтобы Господь, простив ему все согрешения вольные и невольные,
упокоил его там, где нет ни болезни, ни печали, ни воздыхания, но жизнь
безконечная. Об этом мы вознесем наши молитвы здесь, у места упокоения
почившего архипастыря, мужественно и твердо совершавшего свое
святительское служение.
.
О Николае Крутицком я знал только то, что печаталось и говорилось, то
есть речи, проповеди, какие-нибудь документы, и у меня было самое
тяжелое впечатление о нем. Я приехал в Голландию. В Гааге было
богослужение, я принимал в нем участие, и скажу сначала о богослужении.
Церковь - малюсенькая, алтарь такой, что между престолом и
вратами можно одному человеку стоять, вокруг несколько человек, и
пройти никуда нельзя было. Там стоял Владыка Николай Крутицкий,
митрополит Николай из Парижа, я, настоятель гаагского прихода и пара
священников. В самом храме было что-то очень страшное, по-моему. Туда
пришла горсточка наших прихожан, а кроме них - все, кто хотел
следить за Николаем Крутицким: не скажет ли он, не сделает ли он
что-нибудь, в ответ на что можно будет объявить: он советский шпион, он
агент… И атмосфера была просто жуткая. Знаете: Владыка
Николай
стоял, молился и служил, как будто он один перед Богом, а в храме была
такая чересполосица различных чувств, переживаний, что мне
представилось: это Голгофа. Распятый Христос, рядом с Ним Божия Матерь
и один ученик, на каком-то отдалении несколько женщин, которые не могли
подойти, но остались сердцем и всем существом верны; а вокруг толпа. В
ней - первосвященники, которые над Ним смеялись, воины,
которые
прибили Его ко кресту и разделяли Его одежду между собой: они
ремесленники, им дела не было до того, кто умирает; народ, среди
которого одни пришли посмотреть, как умирает человек (это бывает везде;
когда во Франции еще работала гильотина, люди ходили в пять часов утра
смотреть, как обезглавливают человека). Были там люди, которые думали,
а вдруг Он сойдет с креста, и я смогу стать верующим без риска: Он
победитель, я за победителем пойду!.. Были такие, которые, наверное,
думали: только бы Он не сошел с креста, потому что если это произойдет,
я должен подчиниться этому страшному Евангелию жертвенной любви,
крестной любви!.. И просто народ, пришедший посмотреть, продавцы
лимонада, прочий базар… И вот такое чувство у меня было в
этом
храме: что в сердцевине один человек стоит только с Богом. Я не стоял
так, потому что я переживал и его и окружение, - я знал это
окружение. А он стоял и молился. Когда я выходил, одна голландка (Анс
Ватерройс, я даже помню ее) сказала: “Что это за человек?
вокруг
него буря, а он стоит, как утес”. В конце службы он сказал
проповедь, и к одной фразе прицепились все враги: “С этого
священного места я лгать не стану…” И что
пронесли?
- “с любого другого места он нам будет
лгать…”
Они восприняли это не так, что каждое слово он говорил перед лицом
Божиим и не мог соврать, а так, будто в другом месте он солжет.
Назавтра я ему служил переводчиком целый день. К концу дня мы оба устали, и когда последний человек ушел, он встал: “Ну, Владыко, до свидания”. Я ему говорю: “Нет, Владыко, я приехал в Голландию не ради того, чтобы вам служить переводчиком, я приехал для того, чтобы с вами поговорить”. - “Я слишком устал”. - “Вы должны мне дать четверть часа времени”. - “Почему?” - “Потому что все, что я знаю о вас, наводит меня на мысль, что я вас уважать не могу, что вы предатель; я хочу убедиться, прав я или неправ”. И он мне сказал: “Ах, если так, давайте говорить!” И мы сидели и разговаривали; и я помню последнюю его фразу: “И поэтому, Владыко, не судите нас более строго, нежели мы вас судим”. А то, что он мне до этого сказал, перевернуло меня. Я его стал и любить и уважать, чего раньше не делал. (В первый год, что я был священником здесь, он должен был приехать на профсоюзный съезд в Шеффилд, и я ему послал телеграмму в Москву: “Ввиду того, что вы приезжаете на политический съезд, я вас прошу в храм не приходить, потому что я вас не допущу”… Я был тогда щенком, но он мне телеграммой ответил: “Одобряю и благословляю”. Вот какого размера был человек ).
О нем говорили Бог знает что. А он мне рассказал, как его Владыка Сергий попросил стать посредником между ним и Сталиным. Он отказывался: “Я не могу!..” - “Вы единственный, кто это может сделать, вы должны”. Он мне говорил: “Я три дня лежал перед иконами и кричал: Спаси меня, Господи! избави меня!..” После трех дней встал и дал свое согласие. После этого ни один человек не прошел через его порог, потому что верующие перестали верить, что он свой, а коммунисты знали, что он не свой. Его встречали только в служебной обстановке. Ни один человек ему руки не подал, - в широком смысле слова. Вот какая жизнь. Это мученичество такое же, как быть расстрелянным. А потом, когда он восстал и стал говорить проповеди, где обличал безбожие, ему запретили говорить проповеди, его закрыли от верующих. Умирая, он мне оставил записку: “Я всю жизнь хотел служить Церкви, и меня все оставили. За что, за что?” Это письмо у меня есть. Вот один человек, один пример.
... Епископ Анатолий :
Hет, Владыко, наобоpот, вы очень важное сейчас сказали, тем более мне очень ценно и важно ваше мнение о митpополите Hиколае, потому что я с ним был как-то духовно близок.
- Я пpисутствовал, когда он служил свою последнюю службу в Тpоице-Сеpгиевой лавpе, куда его пpивезли тоже тайно, никто не был оповещен Это все было в пеpиод его опалы, и он очень сильно это пеpеживал. Он даже не имел возможности встpечаться с патpиаpхом, никто его не посещал, то есть возможность общения с ним была полностью отpезана для всех, даже тех, кто его близко знал и любил. Об этой службе я могу только пеpедать впечатление внешнее и внутpеннее. Тpапезный хpам был пеpеполнен, и он стоял и pыдал; знаете, он стоял, молился, он чувствовал, что это его последнее богослужение на этой земле. У меня даже сохpанилась фотогpафия, его кто-то сфотогpафиpовал за этим богослужением. Во вpемя евхаpистического канона особенно по его лицу пpосто текли слезы, он не мог спокойно говоpить. Когда он пpоизносил: "Пpимите, ядите", это были слова-pыдания; он чувствовал: вот уже встpеча с вечностью, пеpед котоpой он стоит.
По
материалам: Электронная библиотека - Митрополит Антоний
Сурожский-
проповеди, беседы,
библиография, биография, фотоальбом, аудиозаписи
.