Алексей Васильчук. Фото: Михаил Джапаридзе/ТАСС
Ресторатор Алексей Васильчук вместе со своим братом Дмитрием и Тимуром Ланским в 2001 году открыл в саду Эрмитаж «Чайхону №1». В 2016 году Васильчуки основали собственный холдинг RESTart Vasilchuk Brothers, в который входят сети «Чайхона № 1», «Чайхона Easy», Ploveberry, а также Burger Heroes, кулинарная студия Live Kitchen и караоке «Щас спою». Васильчук рассказал газете «Ведомости» о ресторанном бизнесе и смене названия «Чайхоны № 1».
В 2003 году рестораны «Чайхоны № 1» стали круглогодичными, а через семь лет Васильчуки разделили бизнес с Тимуром Ланским, после чего четыре ресторана сети оказались у Ланского, а пять - у Васильчуков. Проектом «Чайхона № 1» Васильчуки занимались 13-14 лет. За это время заведения меняли концепцию, однако рестораны по-прежнему сохраняют свое название. По словам Алексея Васильчука, «Чайхона № 1» изменит название. Решение об этом рестораторы приняли два года назад.
Алексей Васильчук
«Изменением названия мы хотим расширить аудиторию, потому что „Чайхона № 1” не просто узбекский ресторан, мы, по сути, городское кафе. И сейчас у нас есть такое зарегистрированное уже название – Ч№1, изначальное название в каком-то смысле – потому что, когда в Парке Горького мы открывали второй ресторан, у нас такие пропуска были, чтобы на территорию заехать, там было написано Ч№1. … У нас все не просто так, у нас есть концепция, мы про людей. Для нас человек является Ч№1, не важно, кто он – гость, сотрудник. Человек № 1, поэтому Ч№1. Плюс Ч – это честность, чуткость».
Смене названия мешает много сложных моментов, рассказал Васильчук. «Есть вторая компания, которая развивает тот же самый бренд с тем же названием, что вводит просто в абсолютный бардак умы людей, есть еще чайхоны просто без номера», - объясняет предриниматель. По его словам, всё готово к запуску нового бренда до конца года.
Холдинг RESTart Vasilchuk Brothers, в который входит около 80 ресторанных проектов с общим штатом в 7,5 тыс. сотрудников, только образуется, рассказал Васильчук. Сейчас группой управляет несколько компаний. По словам Васильчука, холдинг работает над созданием компании под единым зонтичным брендом. Предприниматель не раскрывает совокупный оборот ресторанов, входящих в холдинг.
Алексей Васильчук
совладелец RESTart Vasilchuk Brothers
«Я очень люблю открывать рестораны, я это сравниваю с беременностью: придумал проект, потом ты его вынашиваешь, строишь, готовишь персонал, меню, потом открываешь, видишь – он полный, люди радуются. Вот как будто ребенок родился».
Сейчас холдинг запускает проект «Депо» и работает над проектом самоуправляемого общественного пространства для тех, развивает городскую среду. К последнему проекту присоединился сооснователь Qiwi Сергей Солонин и режиссер Тимур Бекмамбетов. В центре проекта vMeste будет создан ресторан, работающий на технологии блокчейн.
Площадь проекта «Депо Москва» составит 33 тыс. кв. м. Проект расположен на территории бывшего старейшего трамвайно-конного депо в Москве (находится на улице Нижняя Масловка в Беговом районе) . В рамках этого проекта Васильчук хочет создать место, где комфортно себя будут чувствовать как студенты, так и бизнесмены. На территории проекта расположится фудмолл (12 тыс. кв. м) с 75 гастрономическими концепциями, которые будут создавать Аркадий Новиков, Александр Раппопорт, Владимир Перельман и Уильям Ламберти. Проект запустят в августе этого года.
По мнению Васильчука, в России не хватает хороших поваров. Причиной тому стало уничтожение ресторанного образования. Так, в 1992 году брат Алексея Васильчука Дмитрий заканчивал единственную в Москве школу метрдотелей и официантов, в которой нужно было проучиться 2,5 года, чтобы стать официантом. Сейчас существует несколько колледжей, работающих по старым стандартам. И только сейчас в Красноярске открывается первая в России школа Paul Bocuse.
Сейчас в холдинг RESTart Vasilchuk Brothers входят сети сети «Чайхона № 1», «Чайхона Easy», Ploveberry, ObedBufet, Steak it Easy, Pizzelove, Burger Heroes, а также кулинарная студия Live Kitchen, ресторанный комплекс «354» в «Москва-сити» и караоке «Щас спою».
Подписывайтесь на наш канал в Telegram : @incnews
Совладелец ресторанного холдинга RESTart (Чайхона №1, 354, Steak It Easy, OBEDBUFET, Ploveberry, кулинарные студии Live Kitchen) – о том, где искать свою таблетку счастья.
Братья Алексей и Дмитрий Васильчуки – владельцы ресторанного холдинга RESTart.
На собеседованиях мы спрашиваем, какая у человека мечта
– Алексей, вы выступаете на многих бизнес-встречах, конференциях, презентациях. О чем вы чаще всего говорите, что вам важнее всего донести до людей?
– В бизнесе самое важное – это люди, которые окружают тебя. Если ты к ним относишься не как к винтикам системы, а видишь в них людей, это для них архиважно, они отдают гораздо больше себя.
Самое важное – заражать людей идеей, которую ты несешь. Разумеется, бизнес-процессы нужно прописывать, регламентировать, обсуждать правила игры, но только для того, чтобы люди четко видели вещи.
В бизнесе каждая история, каждое предприятие все равно будет идейным. Если ты сам идею видишь, понимаешь, для чего она нужна людям, рынку, тебе, ты заражаешь этим окружающих.
МЫ НА МЫ
Командный девиз Васильчука
Я разговаривал с одним гениальным человеком и обращался к нему то на «ты», то на «вы». Он и говорит, давай на «мы». Просто вскользь. И я прямо так: «Вау». «Мы на мы» – это про личную ответственность каждого за общий результат, про сопричастность. Знаете историю про военный завод? На двух военных заводах работают уборщицы. Одну спросили: «Где вы работаете?» Она: «Я на заводе убираю». И этот же вопрос задали уборщице на другом заводе. А та отвечает: «А я ракеты в космос запускаю». Человек, кем бы он ни был, должен понимать конечный результат, быть сопричастным, а не только очерчивать свою зону ответственности. Надо всегда помнить, что мы – команда и у нас есть общая история… А слово «Я», оно, конечно, очень популярное. Все кругом кричат: «Я, Я, Я». Но не зря это последняя буква в алфавите.
Немножко любви и доверия… или много любви и доверия – тогда может быть хороший результат. Не надо бояться людей.
– Не бояться? Что это значит?
– В нашей компании мы даем возможность топ-руководителям стать партнерами. Мало кто дает такую возможность, обычно в компаниях есть только зарплата, а партнерами боятся делать. И в результате люди уходят! Их перекупают или они открывают что-то свое. Когда ты даешь человеку возможность (пускай небольшую) участвовать в бизнесе, он чувствует себя частью этого бизнеса.
На собеседованиях мы часто спрашиваем про мечту. Как это мотивирует! Ведь понимаете, мы же не знаем, о чем мечтают наши близкие! О чем мечтают наши родители, жены, мужья, дети. Даже не думаем, что наша жена или мама может о чем-то мечтать. Поэтому надо об этом спрашивать, говорить и искать возможности для реализации. Возможно, мы можем воплотить в жизнь мечту сотрудника, путем внедрения каких-либо его идей в компанию.
– Вы приветствовали импортозамещение, говорили, что оно проходит хорошо…
– Хотелось бы, чтобы лучше проходило. Сейчас у бизнеса нет четкой системы поддержки от государства. Многие желают инвестировать, развивать, но это сложно, потому что нет системы. Даже если кто-то что-то хочет сделать, приходят чиновники ниже среднего звена, начинают рассказывать, как все плохо. Нужно строить систему помощи развитию всех направлений.
Но есть и то, что очень радует: введение упрощенной системы налогообложения – это великое для малого бизнеса событие. Это возможность большому количеству предприятий малого бизнеса работать с прибылью. Самая уникальная система во всем мире, и это круто!
У нас армия юристов-экономистов, которые умеют только говорить
– Вы верите в российское производство? Вот в книгоиздании, например, если для производства книги нужна минимальная ручная работа – можно печатать только в Китае. Даже нет смысла пробовать, все равно быстрее и дешевле оттуда заказать…
– У меня товарищ открыл большую фабрику в Подмосковье. И как ни странно, проблема не в сбыте и не в спросе, а в мастерах. За последние двадцать лет потерялась система среднего профессионального образования. Нет сварщиков, крановщиков, плотников – все получают сейчас образование топ-менеджеров.
У нас большая армия бестолковых юристов-экономистов, которые ничего не умеют, только говорить. Чтобы кто-то что-то делал руками – таких нет. Государству необходимо возрождать и очень большие деньги инвестировать в развитие этой сферы – прикладной.
Люди будут всегда спокойны, всегда востребованы, это будет помогать бизнесу и стране в целом, это будет компенсировать все запросы, которые есть на рынке.
– То есть проблема в образовании?
– Самая большая проблема сейчас в стране – это образование. Наша компания проводит весь обучающий цикл заново, потому что профильные техникумы и училища учат по старым регламентам и стандартам. Нужно все пересматривать, переделывать, снабжать профессиональным оборудованием, взаимодействовать с реальным бизнесом, с реальными предприятиями, потому что практика должна быть настоящей.
Раньше было УПК, учебно-производственный комбинат, и ты понимал, как работает производство, что нужно, чтобы сделать тарелку, например.
Я часто говорю своим детям, что нужно получить математическое или техническое образование первым, а они: «Нет, пап, не надо, там тяжело учиться, мы лучше пойдем в управление». Я говорю: «Я вас управлению и финансам сам научу!» Но пусть это будет второе образование, которое можно уже будет получить за границей, а первое, базовое – желательно Бауманка, если у тебя склад ума соответствующий.
Надо сейчас уже смотреть и развивать нужные в будущем профессии, стратегически сделать анализ ситуации через 15 лет. Те люди, которые сейчас поступают в вузы – будет ли их профессия востребована через 15 лет? Вдруг через 10 лет все будет автоматизировано и эта специальность станет не нужна?
– Интересно, как же это выяснить?
– Это нужно на государственном уровне прорабатывать, анализировать, составлять адекватный и правильный прогноз и ориентировать молодежь так.
Весь бизнес построен на позиции «отжать»
– Меняется сейчас отношение бизнеса к деньгам, к благотворительности? В конце 90-х можно было собрать деньги только на операцию трехлетней голубоглазой девочке со стопроцентным прогнозом курабельности. Сейчас собирают на паллиатив, на сложнейшие вещи, общество активнее вовлекается в дела милосердия. А какие у вас наблюдения?
– У меня много партнеров и друзей – у всех разные приоритеты и векторы. Кто-то нацелен на обогащение, на себя лично, кто-то на семью. Многие люди начинают задумываться о смысле жизни, о том, для чего мы здесь.
В своем круге общения я не знаю ни одного человека, который чего-то хорошего не делал бы. Сдают кровь, помогают детским домам. Конечно, когда у тебя есть деньги, то добрым быть хорошо и легко.
В России наметилась хорошая тенденция в отношении благотворительности, фондов. Раньше, в 90-е годы, понятие «фонд» воспринималась как что-то, не заслуживающее доверия: украдут, и все. Сейчас люди доверяют фондам, отзываются и понимают, что они не вечные, что придется отвечать за что-то.
– Какие этические вопросы в области российского бизнеса вам кажутся наиболее острыми?
– Весь бизнес чаще всего построен на позиции «отжать». Неважно, что мы вкладываем в этот смысл. Отжать для себя.
Я считаю, что позиция «win-win», «выиграл-выиграл» – это единственно возможное для правильного, гармоничного ведения бизнеса. Когда страна будет относиться с позиции «win-win» к своим бизнесменам, когда внутри бизнеса все люди будут говорить, что надо находить компромиссы, надо не «отжимать» у всех и выигрывать у всех, а вместе как-то объединяться и делать так, чтобы всем было выгодно, это будет правильно.
Сейчас идет тяжелая борьба за себестоимость, за конкуренцию. К сожалению, это часто приводит к падению уровня качества. Например, продукты питания – вся мясная промышленность – на биодобавках, антибиотиках, химии и так далее. Это ужас!
Если вы поедете на какую-нибудь птицефабрику и посмотрите, что там происходит (неважно, в России или за рубежом), вы перестанете есть курицу. Потому что это не курица. Производителю нужно, чтобы не за полгода выросла курица, а за полтора месяца, и не до килограмма, а до двух. Это мировая тенденция.
– С этим совсем нереально бороться?
– В Америке есть продукты без всяких добавок, но они стоят дорого. Ты понимаешь, что если ты хочешь есть здоровую еду, то ты должен платить большие деньги. Если бы Россия, Украина и Белоруссия правильно освоили сельское хозяйство в целом, то это был бы серьезный конкурентный рынок.
С братом. Фото: Арсений Несходимов / SaltImages
Бизнес с братом: не считать, кто сколько сделал
– Вы ведете бизнес вместе с братом, хотя принято считать, что с родственниками лучше не вести общие дела. Расскажите – это родители смогли заложить такие отношения, которые позволили вам с братом вместе идти по жизни?
– У нас была обычная семья. Папа всю жизнь был водителем, мама – медицинским работником. Родители много работали, не очень много времени у них получалось уделять нам в детстве.
С братом у нас разница 3,5 года, мы оба были вместе в спорте, круг общения у нас был немного разный, но он никогда меня не стеснялся брать с собой везде. Не было такого: «Малолетка, иди отсюда!» Брат меня очень сильно любил с детства, оберегал все время и отдавал последнее мороженое.
Разные периоды были в жизни, мы не всегда были вместе, был период подростковый, когда была у каждого своя жизнь, самостоятельное зарабатывание денег. Были и сложные моменты, даже когда мы уже занимались бизнесом, хотя мы все время были вместе.
Когда ты считаешь, что сделал больше, а он меньше, ты должен больше заработать, а он меньше – это начало конца. Я думаю, что это вообще закон жизни – не считать.
И в семье часто бывает большой проблемой, когда муж с женой начинают считать, кто больше сделал. У нас прямо в голове заложено считать: я 50% сделал, ты тоже должен сделать 50%. А надо все делать самому на 100% и не считать, не задумываться о том, что ты должен получить больше дивидендов, причем не только денежных.
– Внимания, любви, заботы?
– Да. Любовь – это самый большой смысл во всем нашем существовании. Есть закон – в любви нельзя считать вообще. Нас с детства приучили считать. Ты сделал мне хорошо, я должен тебе хорошо сделать.
Человек, делая добро, почему-то думает всегда, что ему должны, но если через эту призму смотреть, то ничего хорошего не получится. А если смотреть в Книгу книг, в Евангелие, то ничего никогда нельзя считать – нужно видеть не негативные стороны в людях вокруг себя, а положительные стороны.
Если ты принял для себя решение, что вы вместе, вместе несмотря ни на что, тогда забудь про то, что ты что-то больше, что-то меньше, просто смиряйся, люби. Причем смиряйся, а не терпи.
– В чем разница между терпением и смирением?
– У нас очень искажено понятие смирения. Считается, что смирение – это мука. И от этого разваливается огромное количество православных семей. К батюшке приходят отдельно муж и жена, священник им говорит: «Смиряйся, терпи», даже не думая о том, что нужно поговорить и со второй половиной, увидеть ситуацию с двух сторон, ведь у каждого свое восприятие ситуации. Смирение – это любовь, когда ты смиряешься/любишь человека просто за то, что он есть, и таким, какой он есть.
Вот мы любим своих детей всегда, потому что для нас они самые лучшие, даже отпетый негодяйский ребенок для мамы всегда самый крутой и хороший! А на мужей, жен и партнеров мы так не смотрим, не говорим, что «он хороший, а его кто-то сбил с пути».
– А как быть с ситуацией, когда это намерение «не считать» приводит к иждивенчеству второй стороны? Например, когда родной человек считает, что может опоздать на работу на два часа, может ничего не делать – все равно брат его не уволит.
– А где тогда любовь, если я могу подвести своего близкого человека, которого я люблю? Ты не считаешь для чего? Ты делаешь это для себя в первую очередь, и для Бога. И близкому надо сказать: ты мне больно сделал этим, понимаешь, что ты меня подвел?
Мы же здесь не для того, чтобы стать самыми богатыми людьми на кладбище. Мы здесь для того, чтобы вырасти, любая ситуация дает нам возможность расти.
Не быть самым богатым человеком на кладбище
Иннокентий Сибиряков – очень богатый человек, живший в XIX веке. Он по нынешним меркам был олигархом. В итоге он закончил свою жизнь монахом на Афоне, а все деньги раздал. Он зарабатывал не для того, чтобы разбогатеть, а чтобы помогать другим. Тут вопрос: для чего ты это делаешь? Ну, я точно не хочу быть самым богатым человеком на кладбище. И не хочу детей обременять состоянием. Если когда-нибудь оно вообще у меня будет.
Если ты любишь, то ты закроешь глаза на это все. Если ты любишь своего мужа или жену, ты не будешь ему говорить: «Почему ты на работе задержался?» Иждивенчество? Господь разберется.
Мы с братом абсолютно разные, у нас на многие вещи разные взгляды. Мы перешли огневой рубеж, когда можно было просто потерять все отношения. Я для себя понял, и он для себя понял, что мы друг друга сильно дополняем. Те вещи, которых у меня нет, есть у него, и наоборот. Мы меняемся. Те вещи, которых у нас не хватает, появляются.
И в семье так. Есть люди, которые 40 лет живут вместе и всю жизнь борются, доказывают, кто больше, кто меньше. Теряют время драгоценное (невосполнимый ресурс), чтобы доказать друг другу, кто прав, сломать друг друга.
– Правота – второстепенное понятие?
– Правота – это условное понятие. Если человек ругается, значит, он что-то хочет тебе сказать. Ругань – это знак того, что он хочет тебе донести, у него боль есть внутри, он эту боль хочет тебе донести. Просто он доносит тем языком, который – как ему кажется – лучше воспринять, а результат выходит обратный.
– Я в такие моменты всегда вспоминаю рассказ Марка Твена, он прекрасно пишет о том, что больше всего на свете мы жалеем про те добрые дела, которые мы сделали другим людям. «Я ему то, и вот это, и вот это, вот я дурак!»
– Так общество построено. Не хочешь зла, не делай добра – представляете, какие фундаментальные слова? Ужасно!
Но обратное отношение более востребовано на рынке. Когда тебя видит человек, когда слышишь, когда любишь, когда понимаешь. В Евангелии же все написано – делай так, как ты хочешь, чтобы поступали с тобой, несмотря ни на что. Если ты хочешь, чтобы с тобой так поступили, то поступай так же. Сядь напротив себя, посмотри с позиции другого человека на любую ситуацию.
Не нужно заниматься насильственным миссионерством
– Как вы сами для себя поняли, что Христос – это путь, истина и жизнь, как это было?
– Сложно это было. Однажды, когда мне было 19 лет, я остался в уединении, и в этом месте случайно оказалось Евангелие. И еще была книга Ремарка «Три товарища». Евангелие я начинал читать 5 раз, ни разу дальше второй главы не ушел, а Ремарка 13 раз прочитал. Для меня Евангелие было закрыто.
У нас с женой долго не было детей. И однажды в гостях у моего друга мы встретили человека – не знаю, монах он был или просто странник, с большой бородой. Он стал такими простыми словами говорить о Христе. После этого разговора у нас жизнь изменилась, повернулась на 360 градусов.
Каждому свое время.
Я четко знаю, что Он часто стучится, мы просто не всегда слышим, не всегда это чувствуем. Все равно, рано или поздно, придет какой-то момент, когда ты почувствуешь, поймешь и изменишься. Не нужно заниматься насильственным миссионерством.
Один мой товарищ, генеральный директор большой компании, пару лет назад пришел к вере и просто меня замучил: «Леш, а ты разве не собираешь своих людей на лекции? Я раз в месяц собираю по сто человек». Так им отказаться-то неудобно, старший же приказал!
Один мой товарищ сказал просто великие слова: «Не причиняйте любовь!» То есть не надо человека насильно пытаться обратить, доказать, объяснить. Действовать нужно только делами.
– Сложно было делать в храме первые шаги?
– История с храмом у меня сложная: у меня старообрядческие корни. Мы с женой хотели обвенчаться – ну, как обычно всем говорят: раз детей нет – венчайтесь, вся причина в этом. Врачи говорят: «Мужа меняй». Православные говорят: «Венчайся».
Я долго ходил в храм на Преображенском валу, там община наша поморская, два храма на одной территории – православный и старообрядческий. А жена ходила в другой храм – новообрядческий, встречались мы после службы. Когда решили обвенчаться, прихожу к своим, они говорят: пусть переходит в нашу веру. Приходим в православный храм, там говорят, что мне нужно «перекрещиваться». В общем, в итоге мне посоветовали пойти к отцу Петру Васильеву в единоверческий храм на Марксистской – это гениальный человек, он очень много в нашей жизни принял участия. И так мы года два ходили в единоверческий храм.
Мы не доверяем Богу, а дети не доверяют нам
– Как вы относитесь к тому, что не следует давать детям слишком большой базы, обеспечивая им все в этой жизни? На этом основаны все традиции американской благотворительности крупного бизнеса и то, что большинство самых успешных американцев, европейцев стараются оставить детям какую-то умеренную сумму, чтобы в жизни всего хватало. Это вещь, которая как-то совсем чужда российскому рынку?
– Сегодня со своим близким другом разговаривал об этом. У них ребенок не первый, но очень маленький. Мама от большой любви ему уделяет много внимания, с утра до вечера для нее никого больше не существует. Она считает, что нужно дать ему мега-образование, сделать из него вундеркинда, не понимая того, что кроме эгоизма так ничего не взращивается.
Конечно, деньги – это некая свобода, независимость, это хороший инструмент, если ты правильно к нему относишься. Я говорю своим детям: если вы выберете для себя дело, которое не будет вам приносить хороший доход, я буду всю жизнь стараться помогать и делать так, чтобы вам было комфортно жить, чтобы вы не думали о том, что есть, пить, во что одеваться и так далее. Хочется быть учителем, я буду помогать, но я не хочу, чтобы это было иждивенчество.
Самое плохое, когда ты не понимаешь. Наша главная задача – сделать так, чтобы дети были настоящими людьми. Знаете шутку: «Есть что вспомнить, только детям нечего рассказать». Понимаете? Важно, чтоб они потом смогли своим детям рассказать о том, чем занимались в жизни. Я даже своим говорю: «Ребята, если хотите, можно быть водителем такси, да даже если дворником, ты просто должен быть супер-хорошим дворником, делать это на 100 %».
– Они начинали у вас в компании работать в 15 лет с самых низших должностей?
– Стажировались: у них план – помимо подготовки к институту, они за полтора года должны пройти все в компании, вообще все: в ресторане, в центре поддержки. Они сами это решили, не я их направил.
– Как вы детей воспитываете в отношении веры?
– Ой, у нас был разный опыт. И жесткий, и не жесткий. Мы все хотим вырастить святых с детства, сами, и тем самым мы очень часто берем на себя то, что должно быть промыслом Божьим.
У меня есть много друзей близких, которые своих детей поженили волевым решением, «чтобы не было блуда» – и эти семьи распались! Что лучше: женился, и все? Он упал бы, может быть, какое-то падение было, но осознал бы потом, понял что-то для себя. Это такая дилемма.
– Не страшно так отпустить, и чтобы сам падал?
– А где же доверие Богу? У него же Господь есть?
Наши главные проблемы в том, что мы не доверяем Богу, а дети не доверяют нам. Если я молюсь за своего ребенка, волнуюсь за него, а Господь-то его любит, как любящий отец, сильнее, чем это можно себе представить, неужели Он сделает так, чтобы что-то такое страшное произошло, чтобы мой сын погиб?
Действуй своим примером, отношением к семье, отношением к Богу, когда ты сам молишься. Не заставляй детей, они сами придут.
У меня часть детей в алтаре выросли. Сейчас их нет в алтаре. Пришел момент, я сказал: «Вы сами должны выбрать для себя. Хотите – хорошо, не хотите – не нужно». Конечно, все в храм ходят, но главное – чтобы у них было внутреннее горение, а его нельзя «причинить».
Самое главное, чтобы мы воспитали в детях фундаментальные качества, любовь к ближнему, сострадание, смирение, терпение. Мы хотим, чтобы они были безгрешными, чтобы они не повторяли наших ошибок, но это не наши ошибки, это их ошибки! Мы можем дать им только вектор, можно сказать: я это проходил и у меня это вот так получилось. А потом они сами увидят, где мы были правы, и примут наши слова глубже. Так часто происходит.
У нас, к сожалению, в культуре не заложено уважение и доверие своим родителям. Я всегда привожу в пример ислам. У меня работает один парень – мусульманин. Когда ему был 21 год, он сказал: «Алексей Васильевич, я женюсь, можно я вас на свадьбу приглашу?» И позвал меня в Киргизию. Отвечаю: «Слушай, я попробую, но я, наверное, не смогу. Как твоя супруга, расскажи про нее?», – он говорит: «Я ее не знаю, я ее даже не видел». Я говорю: «В смысле? Я не понял». – «Мне родители ее выбрали, я женюсь».
Я ему говорю: «Слушай, а как же так? Вдруг вы не подойдете друг другу, она окажется какой-то не такой?», – он говорит: «Алексей Васильевич, мне ее РОДИТЕЛИ выбрали, они мне самую лучшую выбрали, которая только возможна». То есть он не смирился с выбором, а он уверен, что раз выбирали родители, то они ему выбрали самую лучшую невесту – вот какой уровень доверия родителям! No comments, конечно.
– Какие еще вещи в воспитании считаете важными?
– Главное – это уметь прощать. Понимать, что любовь – это глагол. Это не чувство, это не эмоция, это глагол!
Вообще я стараюсь как можно больше с детьми говорить о том, что для меня важно, что, на мой взгляд, для Бога важно.
Мы все время хотим из детей сделать универсальных роботов, загрузить их огромным количеством занятий. А зачем?
Есть прекрасные тренинги по профориентированию. К сожалению, в России они не очень развиты. Мои старшие уже были на тренингах, уже чувствуют и понимают, куда они пойдут.
– Может, есть то, что вы сейчас сделали бы уже по-другому в воспитании?
– Я у старших детей своих отмел желание читать. Я был уверен, что они должны читать исключительно православную литературу, жития святых. Бабушка пробовала им читать все, а я просил только православные книги читать, а им хотелось «Гарри Поттера» почитать, например.
Я стараюсь строить отношения с детьми так, – и это самое важное, я думаю, в воспитании детей: что бы ни случилось, я должен узнать об этом первым.
Часто мы пережимаем настолько, что начинается вранье. Вранье – это привычка, которая потом не искореняется ничем. Он начинает врать родителям, он начинает иметь две жизни – одна с родителями, другая без. Получается, потом у него будет две жизни дальше. Он ко мне должен приходить за помощью, знать, что я его пойму.
Таблетка счастья: когда во всем и всегда видишь только хорошее
– Что вам в повседневной жизни приносит больше всего радости?
– Знаете, мне радость приносит все, просто жить. Просыпаться утром, засыпать вечером.
– Это всегда так было?
– Нет-нет, к этому надо приходить, безусловно. Надо до этого дорасти, наверное. Надо радоваться жизни при виде своих детей, своей жены, своих сотрудников, своей работы.
– Как этому научиться?
– Жизнь такая короткая. С точки зрения светового времени – вообще вспышка маленькая. Эта короткая земная жизнь нам дана, чтобы максимальное количество положительной энергии вырабатывать и отдавать. Это и есть, наверное, таблетка счастья. Когда ты во всем и всегда видишь только хорошее. В сравнении все познаешь.
Главное – задавать себе вопрос в любой ситуации: как я лично это сделал бы, как я мог бы поступить, хорошо это или плохо? Только для того, чтобы в следующий раз иметь опыт и не делать таких ошибок.
Любая ситуация имеет минимум шесть сторон, как кубик, а обычно люди смотрят на нее в лоб и они видят квадрат, а кубик – это куб, а не квадрат. Когда ты начинаешь его крутить, как минимум шесть вариантов этой ситуации видно, и это дает возможность развиваться.
Кубическое мышление нужно включать всегда – в любой ситуации. Нужно обязательно уметь смотреть на себя со стороны, тогда со временем ты понимаешь свои зоны роста, сразу видишь, где не дожал, где пережал, где доделал, а где не доделал.
Нужно всегда стараться уловить в происходящем и промысл Божий, и красоту, и положительные моменты.
В начале
До ресторанов Тимур Ланский был клубмейкером - вместе с Алексеем Горобием открывал клуб «Пентхаус» в саду «Эрмитаж» в 1994 году, участвовал в организации «Гагарин-пати» и прочих больших исторических рейвов.
Все мои друзья ходили в английскую спецшколу. Они еще при советской власти были утюгами, но я не фарцевал - я по культурной линии шел. Учился на режиссера театрализованных представлений в Институте культуры, однокурсниками были Сережа Лисовский, Леня Агутин, Катя Стриженова. В студенческие годы стал подшабашивать организацией концертов - «Крематорий» делал, «Альянс», «Вежливый отказ», «Чудо-юдо».
У меня были разные партнеры. Пока «Чайхона» была ржавая такая тележка, которую надо было в горку тащить, я ее тащил. А ребята участвовали так, будто в поиске еще находились: может, что еще поинтереснее найдется. Когда тележка стала превращаться в карету - причем не скорой помощи, а в тюнингованный «брабус», - им захотелось порулить самим, покататься, зарабатывать больше денег.
Мы с ними не общаемся. Раньше между нами действовало джентльменское соглашение, которое регулировало расстояние между ресторанами, - сейчас его уже нет. Я ни разу не был в их ресторанах и отказываюсь про них говорить. У нас разный логотип: у меня чайник с короной, внутри которой написано «Ч№ 1». А у них просто - «Чайхона № 1». Хотя, если говорить юридическим языком, это является частью нашего товарного знака. Думаю, нет примеров в мировой ресторанной индустрии - происходит прижизненная эксплуатация легенды. Однако я не считаю корректным что-то говорить про них.
О смерти Алексея Горобия и конце гламура
Горобий вернулся в сад «Эрмитаж» в 2006 году с клубом «Дягилев», и это был пик московского шика нулевых. Спустя 2 года клуб сгорел, а Алексей Горобий запустил еще несколько менее удачных проектов. 24 декабря 2014 года Горобий во время путешествия по Латинской Америке.
Сейчас все, у кого ни спроси, говорят, что «Дягилев» был клубом-эпохой, на нем московский гламур пика достиг. После пожара Леша потерял ощущение реальности. От него ждали масштабного проекта, а то, что они в итоге открыли на Мантулинской, - уже маньеризм какой-то. Еще и экономическая ситуация, кризис, вкусы поменялись. Люди разучились миллионы тратить.
В 1990-е мы были очень близкими друзьями с Горобием, все прошли - и стрелки, и угрозы, когда в наш «Пентхаус» народ хлынул. Со временем мы не то что мы перестали общаться - просто тогда фейсбука не было. Я вам больше скажу: у него вообще друзей мало оказалось. Когда нужно было ту печальную миссию выполнять по доставке Лешиного тела, то мало нашлось готовых помочь. У меня в глубине души надежда остается, что вся эта смерть - это постановка Лешина.
Есть мнение, что ресторан открывают по призванию, для души, для статуса, но не для прибыли. Алексей Васильчук - совладелец ресторанного холдинга RESTart Brothers и сооснователь группы ресторанов Чайхона № 1 с легкостью опровергает это заблуждение. Главное - правильно расставить приоритеты и определить свою точку успеха.
Мы вовремя начали, точно попали в потребности публики и заняли совершенно свободную нишу. Наш первый ресторан представлял собой собственноручно сколоченную летнюю веранду в парке с примитивными диванами, музыкой и кухней на мангале. И это имело бешеный успех, потому что такого еще не было. Сейчас начинать сложнее, предложений на рынке очень много, люди стали более требовательными, у них появился вкус, начала развиваться культура еды вне дома. Но это совершенно не значит, что новым проектам уже нет места. По данным Минпромторга россияне тратят на питание вне дома всего 9% от общих затрат на еду, а в США - 47%. Есть куда расти.
Не бойтесь удивлять! Но только не в ущерб качеству еды и обслуживания. Я не приветствую строгое разделение зон ответственности между сотрудниками. Вот идет официант, видит, что на полу валяется салфетка, что он должен сделать? Поднять ее или позвать уборщика? Для меня ответ очевиден. Это командная работа, корпоративная культура, наш элемент «бирюзовости».
Бирюзовая стратегия управления сейчас вызывает интерес во всех сферах бизнеса. Она действительно позволяет людям работать с многократной эффективностью, только не везде ее можно внедрить на 100%. В ресторанном бизнесе много строгих правил и норм, которые нельзя отдавать на самоуправление. Однако мы смогли построить взаимоотношения в коллективе, построенные на идее равноправия и полной вовлеченности в рабочий процесс всего персонала. Обратите внимание, в ресторане никто не дрожит при моем появлении, все улыбаются и работают ровно также, как и до моего приезда. Никаких нервов и суматохи. Потому что каждый на своем месте. Мы не воспитываем универсальных солдат - у всех нас есть сильные и слабые стороны, и моя задача, как руководителя, компенсировать недостатки одних преимуществами других. Тогда получится слаженный коллектив, команда, в которой никто ни с кем не конкурирует. Так складывается наш девиз «мы на мы».
Самое трудное - передать эту концепцию в новые рестораны, открывающиеся в регионах. Атмосферу невозможно завернуть во франчайзинговый пакет, поэтому приходится очень тщательно подходить к выбору партнера. Он должен разделять наши ценности и взгляды, цели и мечты. Необходимо обладать опытом управления рестораном. Когда ко мне приходят и говорят: «Хочу попробовать открыть ресторан», я отвечаю: «Пробуй, только не Чайхону». Потому что это наш бизнес, наше имя, наше лицо. Независимо от того франчайзинговый это ресторан или наш собственный, мы одинаково проводим обучение, контроль качества, мониторинг эффективности, поэтому вы не сможете отличить одно заведение от другого. Никому нельзя ронять планку. И, конечно, нужно иметь деньги. Открытие одного ресторана обходится, в среднем, 100 000 рублей за кв. м. и окупается через 3-5 лет. Мы участвуем в процессе от и до: подбираем помещение, рассматриваем поставщиков, присылаем команду открытия и т. д. Ни у одного нашего франчайзи еще не было негативного опыта сотрудничества, никто не закрылся.
Прибыльный ли ресторанный бизнес? Конечно, иначе бы он просто не имел смысла. Разработайте привлекательную концепцию, выберите правильную локацию, готовьте вкусную еду, обеспечьте своих гостей таким уровнем сервиса, какой хотели бы для себя сами и не ждите сиюминутных золотых гор. Кому нельзя открывать свой ресторан? Тому, кто не любит людей.
Кто мы?
Мы номер 1! Первый ресторан Чайхона №1 открыл двери для гостей в 2000 году. Начиналось всё с небольшого летнего кафе в саду «Эрмитаж», а сегодня «Чайхона № 1» братьев Васильчуков насчитывает уже 40 ресторанов в Москве, Санкт-Петербурге, Воронеже, Чехове и Казани.
Мы меняемся! «Чайхона №1» братьев Васильчуков уже давно отошла от традиционной восточной концепции. Сегодня наш стиль можно описать как фьюжн – сочетание разных направлений в кухне, интерьере и музыке. Новые рестораны ломают сложившиеся стереотипы и показывают гостям, что Чайхона № 1 – это место на все случаи жизни.
Мы – растём! В 2016 году ресторанный проект «Чайхона №1» стал флагманом гастрономического холдинга братьев Васильчуков RESTart Vasilchuk Brothers. На начало 2018 года холдинг насчитывает 80 ресторанов, в которых работает более 7 тысяч сотрудников, что делает его одним из крупнейших объединений российского ресторанного рынка.
Почему «Мы на Мы» ?
«Когда есть люди, есть всё!» – таково бизнес-кредо братьев Васильчуков. Принцип работы всей команды Чайхоны №1 выражен тезисом «Мы на Мы» – это личная ответственность каждого за общий результат.
Мы хотим, чтобы сотрудники чувствовали себя в компании членами одной большой семьи. Для этого мы создаём позитивную дружескую атмосферу и постоянно следуем правилу «Мы на Мы». Наше внутреннее сообщество Чайхона-Family позволяет всегда быть в курсе последних новостей, общаться, следить за успехами коллег и брать пример с лидеров.
Наши ценности
Мы выбрали 7 главных ценностей, которые легли в основу внутрикорпоративных коммуникаций Чайхоны № 1: Развитие, Доверие, Ответственность, Любовь, Мастерство, Лидерство, Команда.
Эти ценности объединяют сотрудников, помогают им добиваться высоких результатов и воплощать в жизнь свои идеи и проекты внутри компании. Для этого у нас постоянно проходят обучающие тренинги, конкурсы и специальные лидерские программы.
Мы ставим цели, от которых захватывает дух, выходим за привычные рамки, постоянно отслеживаем тенденции рынка и берём на вооружение самые передовые идеи и технологии. Наша цель – быть лучшими в своём деле!
Стань номером один!
Сейчас – лучшее время, чтобы начать карьеру в ресторанном бизнесе. Поваров и барменов называют рок-звёздами нового поколения, а официант – это больше не подработка, а престижная профессия, открывающая огромные перспективы. Ресторанный бизнес в России стал полноценной сферой построения карьеры и работой «на всю жизнь», как в Европе.
Если ты разделяешь наши ценности, хочешь решать амбициозные задачи, развивать лидерские качества, реализовывать свой талант и строить успешную карьеру в сильной успешной компании, тогда мы ждём тебя в Чайхоне №1 Братьев Васильчуков.